-Чёрный Сталкер! – Эхом пронеслось по толпе.
Репа рухнул на колени и воткнулся лбом в пол. Тут Груша увидел, что на его плаще, на спине, какой-то рисунок. В большом круге, очерченным голубой краской, две загогулины – здорово напоминает руны СС. А чуть ниже, нарисовано что-то вроде…
-Зачем, смертный, на твоей спине, жёваная колбаска начертана чьей-то рукой? – Словно из могилы раздался глас Его…, Груша сглотнул так громко, что давление снизу резко усилилось, и только чудом он не покрасил свои штаны в коричневые тона.
-Эт-то п-палец. М-мизинец. – Пискнул Первый от Алтаря, не поднимая головы.
-А руны зачем? – Деловито осведомился мужик, почти нормальным голосом.
-Эт-то не руны. Эт-то м-молнии…
-Хе-хе-хе… - Рассмеялся мужик, снова так же – кошмарно, жутко, хрипло и под зловещий гул молний, теперь обвивавших все конечности, торс и хлеставшие из обоих глаз. Стало заметно светлее, лучше видно бледные лица людей – от этого свечения, они стали живо напоминать морды мертвецов. – Я доволен вами, Поклонники мои! – Прогромыхал его голос. Груша не знал, почудилось или нет, но каждое слово отдавалось ясно различимым громом. Он зыркнул в сторону неба, туч нет, молний…, молнии есть. Высоко в небе, что-то яростно искрится, словно там, точно над алтарём, вдруг возникла Электра…, хотя нет. Если приглядеться…, а уже и приглядываться не надо – аномалия опустилась чуть ниже и стала заметно ярче.
Грозовой Цветок. Так пылает именно он. Огромный, завораживающий, точно такой, как он видел в свой единственный поход к Припяти. Если бы ещё в нём корчилось два человека, истошно крича и дымясь – вот была бы прям точная копия того Цветка…
-Не нужно более жертв. – Грохочет мужик…, или Чёрный Сталкер?
-Н-не нужно? – Пищит Репа.
-Нет. – Он поворачивается к ним, воздев рук к небесам и с диким грохотом из Грозового Цветка, вниз, устремляются две толстые молнии. Они соединяются с его руками, и вокруг становится очень светло…, Груша понимает, что все вокруг стоят на коленях. И он тоже. Как это получилось, Груша не заметил, просто понял, что стоит на коленках, сложив руки на груди в молитвенном жесте, и во все глаза смотрит на Него.
А Он – лицо человеческое, да, но чёрное. Ни единого светлого пятнышка. Такие же чёрные его ладони. И глаза – два озерца сияющего света. Он снова смеётся, и гром вторит Его смеху…, Груша ощутил, нет, не так – на него снизошло Озарение. Он понял, зачем родился, зачем жил, зачем оказался здесь. Теперь он знал, для чего был рождён!
