– В следующий раз помни про ярость песчаного моря! – крикнул Тео ему в спину. – Это не милостивое божество!
Роя протянула руки к огню. Весь лагерь давно спал, только она, Лирабель, Джес и Тео сидели у костра в шатре наследника Небесного Дома. Тео отвернул одно полотнище, чтобы можно было наблюдать за лагерем, и все же холод ночи не мог разогнать тепло, сохраненное внутри.
На коленях у Рои спала Эсси, спрятав голову между крыльями. Гул между ними почти утих и казался далеким. Эсси устала, словно поиски сестры отняли у нее все силы.
Роя погладила Эсси и взглянула на Лирабель. Сквозь откинутое полотнище та смотрела на лагерь, не сводя глаз с королевского шатра, который Тео велел установить для Рои и Дакса. Внутри мерцал свет, тень Дакса двигалась по полотняным стенкам убежища. Роя проследила за взглядом Лирабель. Вот Дакс принялся развязывать тесемки у ворота рубашки, а потом стянул ее через голову.
Ни разу Лирабель не взглянула на Джеса, пока они сидели у костра. И Джес, беседующий с Тео, не задал ей ни одного, даже самого простого, вопроса.
Это было странно. У Джеса и Лирабель было о чем поговорить друг с другом. Даже с тех пор, как Дакс сделал ее королевским посланником в Редколесье, они часто виделись.
Когда в шатре Дакса потух свет, Лирабель поднялась с овечьих шкур, устилающих пол в шатре, и принялась повязывать шарф.
– Уже холодно, пойду спать, – сказала она, заправляя косу под шарф.
Роя кивнула. Джес не произнес ни слова, даже не пожелал спокойной ночи.
Когда Лирабель ушла, Роя внимательно посмотрела на брата. Он всегда был немного задумчивым, но при этом веселым и жизнерадостным. А с недавних пор он стал… унылым. Словно на Джеса надвинулось грозовое облако, скрывшее солнце, что обычно сияло в его глазах.
«Почему он такой? – размышляла Роя. – Не потому ли, что Лирабель наконец окончательно ему отказала? Или он беспокоится из-за нашего разрыва с Небесным Домом?»
Последнее случилось по ее вине. Еще одно последствие принятого ею решения. Если бы она не вышла замуж на Дакса, не возникло бы никаких разногласий с Небесным Домом, и тогда тяжелый груз не лег бы на плечи ее младшего брата.
Спустя какое-то время после ухода Лирабель, Джес потянулся и, зевая, потер лоб.
– Пожалуй, я тоже пойду укладываться, – он поднялся и взглянул на Рою. – Идешь?
Та отрицательно покачала головой.
Брат нахмурил лоб – на его лице появилось выражение, которое Эсси называла «настороженное изучение». Точно так же мать смотрела на дочерей, когда не одобряла то, что они делали. Джес насупил брови, прищурился и сжал губы.
