– Я бы никогда не причинил тебе вред.
Замерев, Роя смотрела на него.
– Но ты делаешь это каждый день!
Она не хотела произносить это вслух, слова вырвались помимо ее воли.
Мягкость в его взгляде сменилась растерянностью, он мгновенно отдернул руку и отступил назад. Роя почувствовала, как мир закрутился вокруг со страшной силой, отдаляя их друг от друга.
– Ты так думаешь? – пробормотал он, и, когда Роя не ответила, добавил: – Что ж, в таком случае я не буду тебе больше досаждать.
С этими словами он резко повернулся и вышел из конюшни.
Роя устало прислонилась к стене.
Вся ее злость испарилась. Она сползла на сено и закрыла лицо руками, пытаясь утихомирить вихрь чувств и мыслей, взметнувшийся в ее душе. Пытаясь побороть страх.
В тишине она вдруг вспомнила Торвина: он стоял перед Ребекой со связанными за спиной руками и бесстрашно смотрел ей в глаза. Любовь выжгла страх из его сердца. Словно он уже столько раз смотрел в глаза самой смерти, что Ребека по сравнению с ней была лишь мелкой неприятностью.
Роя знала, каково это – любить кого-то с такой силой.
Она вытащила нож Небесной Ткачихи. Он тускло сверкнул в темноте, и она почувствовала странный холод, проникающий под кожу. Она рассматривала острый край лезвия и неизвестные символы на рукоятке и думала о белом соколе, запертом в клетке.
Она любила сестру больше кого бы то ни было в этом мире. Она сделает все, что потребуется, чтобы освободить ее.
Даже если это будет убийство короля.
Злобный дух
Когда-то давным-давно жила на земле собака, беззаветно любившая своего хозяина. Когда он работал допоздна, собака ждала его у двери. Когда он ложился в постель, она устраивалась возле его ног. Когда хозяин заболел, собака не отходила от него ни на шаг. Но однажды хозяин заснул и не проснулся.
Собака скулила, пока семейство стояло у погребального костра. Собака завыла, когда они простились с умершим.
Все последующие годы каждый вечер собака садилась у входной двери; при малейшем звуке ее уши вставали торчком. Собака ждала хозяина и была уверена, что он вернется.
Семь долгих лет никто в семье не обращал на нее внимание, лишь изредка печально покачивал головой. Люди знали, как пережить горе, собака – нет.
А каждую ночь Освобождения все становилось еще хуже.
Сразу после заката собака начинала лаять.
Она лаяла весь вечер и всю ночь.
Каждый год в эту ночь семейство бросало ужинать и выглядывало в окна.
Но за окном стояла лишь чернильная темнота и больше ничего.
