Услышав спокойный и твердый голос предводителя уездного дворянства, прокурор замолчал, а все прочие взглянули на Алексея Николаевича не без благодарности.
– Однако необходимо также установить, является ли он душевнобольным? И если да, то какого именно рода?
– А они что, между собой различаются? – удивленно спросил судья.
– Именно так, многоуважаемый Владимир Сергеевич, – охотно пояснил Батовский. – Дело в том, что когда душевная болезнь врожденная, то таковые несчастные именуются безумными. А вот если недуг, если можно так выразиться, благоприобретенный, то – сумасшедшими!
– Скажете тоже, Модест Давыдович, – забулькал от смеха Михалков, – благоприобретённый! Экая умора…
– Такова уж медицинская терминология, – пожал плечами врач.
– Господа, давайте вернемся к делу, – постарался вернуть заседание в рабочее русло князь Ухтомский. – А то ведь обед скоро!
– Да-да, господа, – поспешно согласился с ним прокурор, – но тут уж нашим врачам и карты в руки, что скажете, господа-доктора?
– Я не вижу признаков безумия, господа, – неуверенным голосом начал Гачковский, – что же касается возможности его сумасшествия, то полагаю, необходимо более длительное наблюдение…
– А подушную подать за этого шельмеца в это время кто платить будет? – ехидно осведомился прокурор. – Не надо забывать об интересах казны!
– Ваша позиция понятна, – снова прервал словоизлияния Воеводского князь и повернулся, – а какое ваше мнение, Юлий Иванович?
– Я совершенно согласен с коллегами, – быстро сказал Смоленский.
– Да? – искренне удивился предводитель дворянства. – Но ведь они еще не все высказались. Впрочем, пусть будет так. Каков будет ваш вердикт, Модест Давыдович?
Батовский пожал плечами и, на секунду задумавшись, ответил:
– Для более точного диагноза, как совершенно верно заметил коллега Гачковский, необходимо еще несколько времени. Однако уже можно сказать, что недуг пациента если и существует, то не несет опасности окружающим. К тому же наша уездная больница все же не является психиатрической. Посему, если односельчане не против принять человека, опознанного как Дмитрий Будищев, то у меня нет возражений. Тем более что «казна», как совершенно справедливо заметил господин Воеводский, не бездонная, не говоря уж о средствах, отпускаемых на содержание богоугодных заведений, к числу коих относимся и мы, многогрешные.
– Неужели ваш бюджет столь мал? – изогнул бровь Ухтомский, тут его взгляд встретился с глазами забытого всеми священника, продолжавшего стоять в сторонке и внимательно слушавшего все, что говорят присутствующие.
