– Чуть не опоздала, дорогая? – заметил Шарки, приподняв бровь. Оглядев ее с ног до головы, он нахмурился и добавил: – Сейчас еще даже не полдень. Рановато для драк.
– Я не дралась, – возразила Джуд, пытаясь дышать спокойно. – Не в этот раз.
Джуд была не вправе винить Шарки за вспыхнувшее в его глазах сомнение. Дралась она часто и, как правило, сама искала повод. Впрочем, вступить в перебранку в Батон-Нуаре не представляло особой сложности. А для Джуд драка зачастую являлась единственным способом преодолеть внутренние переживания, несмотря на весьма временный эффект.
– Честно, – уверила Джуд. – Это не по моей вине. Меня избил арендодатель.
Глаза Шарки сузились.
– Ты в порядке?
– Бывало и лучше, – ответила Джуд, пожимая плечами. – А где все?
– Некоторые отказались приходить. Решили, что игра не стоит свеч. Их не прельстила даже выплата за работу в опасных условиях.
Джуд нахмурилась.
– Работа в опасных условиях? – переспросила она, утирая со лба пот. – А чьи это похороны?
– Разве ты не в курсе? – удивился Шарки.
Джуд покачала головой. Она так спешила, что не стала вникать в текст сообщения.
Ее друг наклонился, звеня амулетами.
– Королевы каджу, – тихо сообщил он.
– Айвори Монетт?
Шарки кивнул.
– Вчера вечером ее убили.
Джуд крайне удивилась, поскольку Айвори Монетт была одной из сильнейших магов города. Неприкасаемая Айвори… ну, или так она думала. Джуд не раз видела ее в Лунном Свете.
– Где это случилось? – поинтересовалась Джуд.
– В «Леди Грусть».
«Леди Грусть» – джаз-клуб на Самогонном бульваре. Говорят, коктейли там крепкие, клиентура опасная, а джаз – горячий.
– Ходит молва, что Айвори не ляжет спокойно в могилу, – продолжил Шарки. – Вот почему половина группы отказалась сюда прийти.
– Трусы, – фыркнула Джуд.
Нужно бояться силы живой Королевы каджу, но уж точно не мертвой. Теперь, по мнению Джуд, она превратилась в кусок мяса, как и все до нее. Стоило ей озвучить свою мысль, как Шарки тут же покачал головой:
– Я бы не был так уверен.
Как и большинство жителей Батон-Нуара, Шарки верил в силу каджу. Два года назад он заложил унаследованные от дяди бриллиантовые подтяжки, чтобы купить мощный амулет, который должен был превратить его в прекрасного музыканта. Впоследствии он стал единственным человеком в оркестре, кто мог сыграть сложнейшую джазовую композицию «Салли Шаркбайт». Так и родилось его прозвище.
К сожалению, Лирой Ламар – бывший парень Джуд и один из музыкантов оркестра – тоже решил участвовать в похоронах. Самодовольный, красивый барабанщик с бледной кожей и жестоким взглядом так и оставался первым и последним парнем в ее жизни. С самого начала их любовь приобрела нездоровую форму, и этой катастрофы оказалось достаточно, чтобы девушка больше не желала отношений в будущем. Джуд до сих пор слышала в голове его голос и те слова, что пробрались под кожу и засели глубоко в костях. Постепенно к ней пришло понимание: то, что она приняла за любовь и заботу, на самом деле являлось желанием контролировать каждый аспект ее жизни.
