— Нет, это вы захватчики и оккупанты! — возмутился чертик. — Кто на Альдебаран влез?!.. Уже пять световых лет мальчиков кладете!..
Белый сменил тактику и льстиво обратился только к Диме:
— А вы знаете, какие у нас ядерные кораблики? Пальчики оближешь!.. А какие за мир умертвительные газы! А прокопок! Одного прокопока хватит…
— Ты знаешь, наверное, я ошибся! — предположил Костя. — Наш этот! Маленький, он за мир и есть!
— Мы за оружие, против любого оружия! — покивал чертик. — Будь так мил, открой дверку!..
Наивный Костя открыл пентаграмму, поддавшись обаянию лилипута в военной форме, и тотчас получил из его рук повестку: красную картонку с отчетливым золотым тиснением…
В камере неожиданно оказалось полно народа. Народ был в специальном обмундировании, но без погон, а из-под пилоток сквозь специальные дырочки торчали рога.
— Ну, так вы определенно отказываетесь от службы в Вооруженных Силах Вселенной? И не хотите принять приятную обязанность и чарующий долг?
— Нет, готов сидеть! — сказал Костя. — За глупость. И зачем я пентаграмму открыл?!
Его взяли под руки двое верзил, и камера исчезла. Костя только поймал краем уха писк белого, которого засовывали головой вниз в большой керамический сосуд.
* * *
Прошло не более месяца. Костя Фригуров плохо запомнил процедуру суда, приговорившего его к пожизненному заключению в вечности. Только остались в памяти жесткие креста звездолета и миленькое лицо косм-стюардессы, подающей кофе с эклерами.
— А где тюрьма? — спросил он, сходя по трапу на сверкающий в росе под утренним солнцем пахучий щебечущий луг, но трап ушел внутрь корабля, дверка захлопнулась, и ракета с шипением унеслась в голубое-голубое небо и исчезла.
Костя шел к лесу, маячившему в отдаления, из леска выходили люди в полосатых разноцветных пижамах.
— А где тюрьма-то? — продолжал спрашивать он.
— А вот это она и есть, — отозвались они. — А мы — твои сокамерники.
Через полчаса Костя Фригуров понял, что он в раю. Здесь было все. Все, что только может пожелать человек. В совершенном отсутствии были только всяческие признаки христианства и материализма. Сначала это его смущало, потом он привык. Иногда в небе появлялась черная точка и заключенные, бросая свои дела — поэзию, скульптуру, музыку, любовь и философию, бежали к месту посадки ракеты.
На ракетах доставляли новых пожизненных заключенных.
* * *
Ракета плюхнулась в траву, вывалился трап, и по трапу, дико озираясь, сошел — Костя даже присвистнул — Дима Ян. Ракета с шипением взвилась вверх, оставив рыжую проплешину на лужайке.
