— Лось, это то, что я думаю?
— Ага. Вон пузырик в аномалии плавает и не лопается.
— Нашли! Стоматолог, где твои перчатки от костюма?
Леха опасливо вглядывался в слабо фосфоресцирующую жидкость аномалии.
— Мне туда лезть что ли?
— Да ты руку протяни. Арт рядышком плавает. Давай, пока не унесло.
Лось подтвердил:
— Не бойся, "СЕВА" и не такое выдержит.
— Ну ладно… Если растворяться начну — считайте меня коммунистом.
Леха вытащил из кармана комбеза пластиковые перчатки и натянул их, потом надел противогаз, передал детектор мне и шагнул к аномалии. Та забулькала, но сразу успокоилась. Поднявшийся над нею пар рассеялся. Леха опасливо потрогал кислоту ботинком, наступил и наклонился. Аномалия снова плюнула паром.
— Вот он! Давайте контейнер. Как оно называется?
— "Слизняк". Небольшой, но это редкость.
Сталкеры сгрудились, заглядывая в контейнер, в котором лежал маленький кусочек слизи, изрядно напоминавший только что высморканную соплю.
— Лис, достань брызгалку с содой, полей ему на руки и на ботинки. Могла кислятина остаться.
Лис кивнул и потянул Леху к выходу из комнаты.
Я тем временем осматривал портрет. Почти в мой рост высотой, в раме с орнаментом из рун. Подпись готическими буквами.
— К чему это здесь? — спросил сзади Лось.
Я пожал плечами, посмотрел на двери по обе стороны от портрета. На одной была табличка с рисунком, напоминавшим антенну. На другой — с направленной вверх стрелкой.
— Это германские руны. Вон та справа — "тиваз". Символ непримиримости в бою. А слева — "альгиз". Переводится: "лось".
— Чего??
— Руна так называется. Символ жизни.
— Серьезно?
— Ага. Немцы любили такую символику, — я процитировал:
"…Руны найдешь
и постигнешь знаки,
сильнейшие знаки,
крепчайшие знаки,
Хрофт их окрасил,
а создали боги
и Один их вырезал…"
— А ты откуда это все знаешь?
— Монолит знает. Кто-то у нас в этих вещах разбирался, а что знает один — знают все.
— Круто. А нам что с этим делать? И откуда здесь фашисты?
— Не знаю пока. Но откуда — как раз понятно. Эти тоннели здесь с войны. Ставку Гитлера под Винницей построили всего за год, а она побольше будет.
— Значит это немцы выкопали?
— Скорее наши военнопленные. Мы еще не знаем, насколько эти тоннели здесь тянутся… — сказал я и толкнул правую дверь со "стрелкой". Она открылась. — Леха, давай первым. Я за тобой. Аномалии начались, а у нас с тобой все-таки костюмчики получше.
Леха поправил детектор, еще раз глянул на портрет Гитлера и пошел вперед.
…
Коридор поворачивал направо и дальше шел по прямой. Одна стена была пустой, если не считать нескольких светильников и кабеля. Вдоль второй шел ряд дверей. Все были открыты. Внутри комнат — столы, шкафы, стеллажи с какими то бумагами. Копаться в них сейчас желания не нашлось ни у кого. Посередине одного из кабинетов расположился роскошный "шокер". Леха направил на него детектор, потом потопал дальше. Предпоследняя комната была выложена кафельной плиткой.
