— И с отдачей чести, — кричит ему вслед Настя.
— И даже не сомневаюсь, — уже из коридора доносится голос Савченко.
Жена берёт у Наталки яблоко, легко разламывает его на две половины, половину отдаёт девочке.
— Это всё, что ли? — Удивляется Наталка.
Настя ей поясняет:
— Остальное братьям и сестре.
Садиться сама к мужу поближе, начинает по-хозяйски его осматривать, ворот ли не грязен на рубахе, повязку на руке смотрит, свежая ли. Руку больную погладила, ласковая.
— Чего ты на него накинулась? — Недовольно спрашивает Саблин.
— Нечего около моего казака вертеться, чего он, друг тебе, что ли?
— А может, друг.
— Не нужны нам друзья такие, сейчас начнёт тебя на промысел сманивать.
— Ты уже за меня будешь решать, кто мне друг, а кто — нет? — Начинает злиться Саблин. Смотрит на жену сурово.
— Да не решаю я, Аким. — Настя начинает гладить его по небритой щеке, говорит примирительно. — Чего ты? Просто не хочу, что бы он тебя в свои промыслы сманивал, ты и так дома не сидишь, либо в призывы уходишь, либо на кордоны. А когда дома, так в болоте этом, пропади оно пропадом.
— Так работа у меня такая — в болоте пропадать, — бурчит Саблин, — с твоего садика долго не проживём. Нужно две бочки в месяц горючего добыть.
Настя его гладит, слушает, кивает, только всё это пустое, ей всё равно, что говорит муж, и Аким это знает. Говори ей — не говори, всё одно будет своё гнуть: сиди у её юбки, никуда не ходи.
— Пиво, что ли? — Трогает тяжёлую баклажку женщина.
— Пей, — говорит Саблин.
Но она не пьёт, нюхает с пакет палочками вяленого мяса, смотрит на фрукты, потом на Акима:
— А апельсины тоже Савченко принёс?
— Нет. — Отвечает он.
Не хочется ему говорить о приходивших. Но Настю разве остановишь:
— А кто ж тебе их принёс?
— Городские были.
Она как знала, даже улыбнулась едва заметно, взяла апельсин, понюхала его, словно почуяла что-то:
— А баба с ними была?
— Женщина была.
Вот зараза, и уже щурится сидит, уже бесится.
— Женщина, а то я думаю, бабы в магазине говорили про бабу приезжую, думаю, что тут городской бабе у нас в станице делать. К кому она приехала? А известно к кому.
— Чего тебе известно? — С раздражением говорит Саблин.
— Да ничего, ладно уж. — Как ни в чём не бывало отвечает жена.
— С учёными она приехала, сама она учёная. Интересуются случаем этим, тварью убитой интересуются. Вопросы задавали. Дав мужика и она, чего ты там себе уже напридумывала?
— Да ничего, — жена поправляет ему одеяло, которое не нужно поправлять. — Андрей Семёнович говорит, что выпишет тебя через два дня.
