Аким отрицательно мотает головой.
— Зараза редкая, это тебе не оса степная жёлтая.
«Она и степная-то — мерзость опасная», — думает Саблин.
— И даже не чёрная. — Продолжает Савченко.
Саблин вспомнил одну из самых опасных тварей пустыни: чёрную, как уголь, осу-наездницу, чей укус сразу приводит к анафилактическому шоку и коме.
— Так осы хоть КХЗ не прокусывает, — Говорит Олег, — а эта тварь… — Он показывает указательный палец, — вот, ещё больше. И жало сантиметр, и твёрдое, как из карбона. Шлёпается на тебя с разлёта, вцепится кусачками своими и давай колоть. И колет, и колет, хорошо, если КХЗ армирован, да и тот бывало, пробивали, сволочи, а маску или респиратор так сразу прокалывают. Сразу. И кидаются всегда все вместе, весь рой. В общем, я пока банку с дихлофосом выхватил, его уже три раза куснули.
Он замолчал, и Саблин молчал. Так и молчали, пока Савченко не продолжил:
— А я вешки сигнальные поставил, вижу, один «бегун» пробежал, второй. Надо уходить, а он без сознания. Колю ему, что положено, а толку, час нужен, чтобы подействовало. А часа у нас нет, «бегуны» через пятнадцать минут прибегут. Завяжемся с ними, а там и «солдаты» подтянутся. Трясу его, а у него глаза закатились… И ничего. В себя не приходит. Вот так вот.
На этом Савченко и замолчал. Дальше рассказывать нужды не было. Саблин всё понял. Человека живого переделанным оставлять нельзя.
Мужчины молчат, пока Саблин не говорит:
— А ты водки не принёс?
— Да вот не подумал, — говорит Олег. — Давай хоть пива выпьем.
Он тянет руку к запотевшей баклажке и…
— Нельзя ему пить. — Резко и громко звучит в палате женский голос.
Аким вздрагивает, а Савченко от неожиданности аж подскакивает на стуле.
На пороге стоит Настя, за руку держит Наталку.
— Господи, так и до инфаркта довести можно, — говорит Савченко, приходя в себя.
— Пужливый ты, Олег, стал, — заявляет Настя, проходя в палату.
А дочка бежит к тумбочке и сразу, указывая пальцем на фрукты, что лежат на ней, спрашивает:
— Папа, а это кому?
— Тебе, — говорит Саблин.
— А это что? — Спрашивает девочка, указывая пальцем на один из плодов.
Аким не знает, он знает апельсин, но Наталка апельсины и сама знает.
— Яблоко это, — говорит Савченко, — вкусная вещь.
Он лезет в карман куртки и достаёт оттуда что-то в фольге:
— А это шоколадка. Тоже тебе.
Он протягивает шоколад девочке. Та быстро и ловко выхватывает угощение из рук мужчины. Савченко встаёт со стула:
— Ну, здравствуй, Настя.
— Кому Настя, а кому и Настасья Петровна, — сурово говорит жена Саблина.
