Он не отрывается от резинки уплотнителя для прицела, кричит третьему номеру Хайруллину Тимофею:
— Гранату на стол.
— Есть, — отвечает тот, быстро заражая гранатомёт, уложив полутораметровый цилиндр в ложе, кричит, — гранта на столе.
— Давайте, хлопцы, — говорит им снизу оврага взводный, — не промахнитесь.
Говорит негромко, они его сейчас не слышат. Он и не для них говорит, для себя.
А казаки роют окопы, роют быстро, умело, сколько таких за жизнь любой из них выкопал уже. Тысячу, наверное. Роют молча, только сервомоторы в суставах жужжат. А там, наверху, вдалеке где-то заливается скрежетом турель. Изрыгает белые полосы вниз по склону.
— Давайте, хлопцы, давайте, — заклинает командир взвода Михеенко гранатомётчиков, — а то эта зараза народа побьёт.
У Саблина уже второй окоп готов, а выстрела нет, он садится на край своего окопа, открывает забрало. Пока не пальнули, пока не полетела «ответка», думает покурить. К нему тут же подсаживается радиоэлектронщик Юра Жданок:
— Дай огня, Аким.
Прикуривают, ждут.
И трёх затяжек не сделали, а Теренчук орёт сверху:
— Товсь!
— Есть, товсь! — Кричит третий номер и добавляет, оглядываясь вниз. — От струи.
Это для порядка, никто из казаков, конечно, под струю залезть не может.
— Пуск! — Орёт Теренчук.
Хлопок, визг. Ракета ушла.
Саблин и Жданок делают большие затяжки. Взводный подходит к ним, толкает Жданка в локоть, мол: дай затянуться.
Жданок отдаёт ему сигарету.
— Есть! Накрытие! — Орёт сверху Тимофей Хайруллин.
Но взводный ему не верит, вернее, хочет, чтобы старший сказал, он за оптикой сидит.
— Накрытие? — Переспрашивает он.
— Накрытие, — кричит Теренчук.
— Молодцы, — радуется командир, — спускайтесь оттуда.
Но вместо этого первый номер расчёта снова припадает к оптике.
— Теренчук, глухой, что ли, — кричит взводный, — снимайте стол, спускайтесь. Сейчас бить начнут.
— Вторую вижу, — на секунду Теренчук оторвался от прицела. И снова склоняется к нему. — Вторую! Косит наших с правого фланга. Две двести сорок шесть метров.
Все молчат, взводному бы сказать, но он молчит вместе со всеми.
— Гранату, — орёт Теренчук, снова оглядываясь вниз, — чего ждём? Время идёт! Гранату давайте.
Взводному бы отдать команду, чтобы спускались, прятались, но секунды идут, а команды нет.
Лёша Ерёменко выскакивает из своего окопа, лезет в свой ранец, достаёт две части гранты, Саблин бежит к нему.
— Ну, чего вы там, — орёт Теренчук, — давайте, пока её видно, пока дымом не заволокло.
