Это показало, что кровь попадает в руку под постоянным давлением, которое жгут блокирует совершенно. Если ослабить повязку, то кровь сможет проходить по артериям, но обратный путь через вены все равно окажется закрыт.
Изучив большое количество сердец, потратив много времени на размышления. Гарвей смог совершить важный поворот в нашем понимании процесса. Он догадался, что за очень короткий отрезок времени через сердце проходит больше крови, чем есть ее в теле. И невозможно каждый раз создавать такое количество алой жидкости, чтобы хватало на удар сердца. Следовательно, кровь должна проходить из сердца через артерии в вены и по ним возвращаться обратно, начиная новый цикл «циркуляции».
«Я начал думать про себя, что надо бы рассмотреть движение крови как оно есть, в виде кругового» – он записал эти слова на латыни в 1628-м, в небольшой книге, озаглавленной «De motu cordis» («О движении сердца»). Все выглядит так, что Гарвей начал работать, имея в виду описать механизм сокращения и расслабления сердца, а закончил, открыв, какие функции выполняет этот процесс. Он догадался, что кровь накачивается в легкие (из правой камеры сердца) и в то же время в крупнейшую артерию тела, аорту (из левой). Из аорты кровь попадает в артерии меньшего размера, которые разносят ее по телу, затем она переходит в вены, где клапаны обеспечивают ее движение в правильном направлении, потом она возвращается к правой стороне сердца через крупнейшую вену, обычно именуемую нижней полой веной.
Подобно Везалию Гарвей всегда настаивал, что он желает узнать все о структуре и функциях человеческого тела из собственных исследований, а не просто из книг, написанных другими. В отличие от Везалия, он работал большей частью с живыми организмами, а не с трупами. Он не решился бросить вызов прошлым достижениям медицинской науки, но он понимал, что его находки будут встречены в штыки, поскольку они доказывали, что теория Галена о сердце и крови ошибочна.
Гарвей защищал свои гипотезы от критики со стороны некоторых людей, большей частью последователей Галена, думавших, что предположения английского врача слишком необычны. Но в его теории имелся один значимый пробел: он не мог ответить, как кровь попадает из мельчайших артерий в мельчайшие вены, чтобы начать обратный путь к сердцу.
Эта часть загадки была раскрыта примерно в год смерти Гарвея одним из его учеников. Марчелло Мальпиги (1628-94), который был экспертом в использовании нового инструмента, названного микроскопом. Изобрели его в 1590-х, но улучшили как раз во время жизни Мальпиги, так что он смог более детально, чем кто-либо до него, изучить тонкие структуры легких, почек и других органов. И в конечном счете открыл крошечные каналы, соединяющие мельчайшие артерии и вены: капилляры.
