Однако той осенью все изменилось. Эта женщина стала испытывать все большее изнеможение. Она стала замкнутой и перестала общаться с друзьями. Раньше ей нравилось заниматься верховой ездой (она даже участвовала в соревнованиях) и читать, но она не была в конюшне больше года и не могла вспомнить, когда в последний раз открывала книгу. У нее не было желания это делать, и ей было трудно сосредоточиться на том, что она читает.
Когда она проснулась тем утром, то не могла подняться с постели, словно апатия ее парализовала. В итоге муж привез ее в отделение экстренной помощи. Мой коллега, который первый ее осмотрел, предположил, что это может быть инфекция, но анализ крови этого не подтвердил. Даже компьютерная томография мозга пациентки не показала ничего подозрительного. Женщина замешкалась, когда мой коллега предложил ей встретиться с психиатром. В конце концов ее болезнь ведь была не психической! Кроме того, у нее никогда в жизни не было подобных проблем.
Пациентка страдала от депрессии, а не какой-то необычной болезни, которую не смогли диагностировать терапевты. Осознав это, женщина сразу же спросила, как она может вылечиться. Я объяснил, что ей нужно немного снизить нагрузку, возможно, даже взять на работе отпуск или трудиться меньшее количество часов. Я также предложил ей попробовать антидепрессанты и терапию. Мать этой женщины раньше принимала антидепрессанты и столкнулась с неприятными побочными эффектами, поэтому пациентке не хотелось пить таблетки. Насчет терапии она тоже сомневалась. Были ли еще варианты? Я объяснил, что физические упражнения оказывают на организм то же самое воздействие, что и препараты, но уточнил, что ей придется бегать как минимум три раза в неделю по 30 минут. Чтобы ощутить эффект, понадобится несколько недель, но результат будет сравним с действием антидепрессантов.
В ее случае пробежки трижды в неделю были нереалистичной целью, поэтому мы решили начать с регулярных прогулок. В первые несколько дней она могла выходить на улицу всего на десять минут, но постепенно ее прогулки стали продолжительнее, а ходить она стала в более быстром темпе. Она все еще была усталой, когда пришла ко мне на прием три недели спустя, но у нее уже было достаточно энергии, чтобы совершать 15-минутные пробежки в медленном темпе.
Недели шли, и моя пациентка прикладывала все больше усилий. Через четыре месяца после первого посещения отделения экстренной помощи она стала бегать три раза в неделю практически по часу! Она рассказала, что не только стала спать и чувствовать себя лучше, но и начала эффективнее справляться с делами. Ее краткосрочная память и способность сосредоточиваться улучшились, тревожность по пустякам ушла, и она стала менее восприимчива к стрессу, связан ли он с рабочими или домашними проблемами. Она возобновила занятия верховой ездой и снова начала общаться с друзьями. Кроме того, пациентка разобралась с трудностями на работе и получила более четкие указания о том, что руководитель от нее ждет. По мнению членов ее семьи, разница была поразительной. «Мама вернулась», – сказали они.
