— «Дорогой, но почему он должен ненавидеть именно тебя?»
— «А кого еще? Разве не я играл с чувствами его матери и теперь она мертва. Разве не я забрал его у деда, способного защитить его ото всех опасностей. Разве не из-за моих действий ему придется стать сорвавшимся.»
— «Но ведь должен быть другой путь?»
— «К сожалению, ничего другого я придумать так и не смог хотя размышлял об этом очень долго. Но не будем об этом, давай лучше вернемся к детям.»
После этих слов мы вернулись к карете и отругали детей, точнее я попыталась это сделать. Малыши, особенно Эльвира, вили с отца веревки. Клянусь богами, если бы не видела насколько Фридрих строг с Матеусом, то решила бы, что мой милый просто не знает слова «нет». Как результат, мы остались на денек, потом на еще один, потом до конца недели, потом снова на еще один денек и так по кругу. Матеус довольно быстро поладил с Серхио и Эльвирой. Даже не смотря на то, что они были весьма необычными детьми.
Вот только через месяц произошло то, чего мы добивались, или по крайней мере по началу мы так думали. Но как оказалось все пошло совсем не так как должно было. Матеус не стал сорвавшимся, мы его просто отравили. Но хуже всего, милый уже отправил письма и завтра к нам приедут боевые маги, а через несколько дней Великий герцог. И если они поймут, что именно произошло с мальчиком, нас попросту уничтожат и совершенно не важно испепелят нас боевые маги или раздавит железной пятой герцог. Слава богу хоть не произошло ничего непоправимого. Обращаться к целителям мы не рискнули, но по утверждению знахарки, которую Фридрих привез откуда-то из деревни, мальчика несколько дней полихорадит, а потом все как рукой снимет. Главное, давать пить ему тот особый отвар, который она нам оставила.
Окончательно разрешить сложившуюся дилемму нам помог Эдуард, что, наконец, создал хоть что-то полезное. Этим продуктом стал особый крем. Алхимик намазал им Матеуса и от него действительно стало нести магией, даже кристаллы, раскиданные по комнате, засверкали. Вот только вместо временного ограничивающего ошейника, на него надели постоянный, объяснив что от него веет не просто магией, а магией тьмы. И таким людям никто второго шанса не дает. Это была катастрофа, или по крайней мере, так мне тогда казалось.
Ведь настоящий кошмар начался, когда приехал герцог. Стоило его карете подъехать, как он тут же, в сопровождении нескольких охранников, выскочил из нее и, не спрашивая даже дороги, помчался к мальчику. Вслед за ним шло несколько его личных целителей. Войдя в комнату, они закрыли дверь, а уже через полчаса Генрих Венуа едва не выбил ее вместе со стеной, когда выходил наружу. А потом, найдя моего милого и нанеся ему невероятно сильный удар в живот, холодным голосом произнес: «Кто посмел отравить моего внука?»
