… По небу проплывали тучи, игрался мелкой пылью ветер, в воздухе носились насекомые и птицы, охотящиеся за ними… Руны медленно заполняли все пространство внутри энергетического рисунка.
Закончив, он глубоко вздохнул, сбрасывая скопившее во всем теле напряжение. Девять часов такого труда — это много, очень много. Немного отдохнув, он продолжил. Теперь нужно проверить и даже перепроверить руны. Малейшая ошибка может стоить жизни — если идут вразнос ТАКИЕ потоки энергии — это, как правило, ничем хорошим не заканчивается.
Но все было сделано верно. Поэтому теперь он занялся привязкой энергетической конструкции к специально подготовленным камням в ключевых местах. Одни служили преобразователями энергии, превращая доступную жрецам магию в необходимую для ритуала. Другие камни служили стабилизаторами — нужен непрерывный и ровный приток силы в энергетическую конструкцию, чародеи не в силах обеспечить это напрямую. А третий вид служил хранилищами маны.
Проверив все еще раз, Ликар, наконец, активировал энергетическую конструкцию. Мана пошла в центральную руну, и та засветилась настолько ярко, что это увидел бы даже обычный человек. Постепенно все руны и линии засветились бледным на солнечном свету сиянием, прорастая друг в друга и в камни тончайшими линиями силы.
На следующее утро:
— Братья — обратился верховный жрец к настоятелям малых храмов — сейчас наступает решающий момент. Если получится — мы поможем Никкасу вырваться из темницы. (Ликар не сказал, что ждет в случае неудачи — зачем людям говорить, и заранее настраивать на неудачу? Он помнил древнюю поговорку — «не упоминай имени Зверя, если не хочешь, чтобы он пришел»).
… Черный диск неторопливо наплывал на солнце. Всю планету накрывала гигантская тень. Небесная Са никогда не спешила… Пятнадцать сильнейших монахов-чародеев стояли вокруг энергетической конструкции, подпитывая и направляя ее. А метрах в пятнадцати была еще одна группа чародеев, готовых по первому сигналу прийти на помощь. Однако они слишком слабы, чтобы самим участвовать в ритуале…
Медленно и мелодично звучали слова давно забытого, мертвого языка. Исчезал свет солнца, но зарождалось и становилось все сильней сиреневое сияние между жрецами, выпивая их силы, а у тех, кто был слишком слаб — жизнь. На какие-то мгновения тут проявился кусочек иной реальности, другого мира. Это почувствовали все, владеющие даром. Из этой реальности потянуло тленом, затхлостью, и пустотой в магическом плане. А свободную ману начало быстро затягивать в прорыв. Сияние тем временем становилось все сильней, и для окружающих пятнадцать чародеев исчезли в ослепительной сиреневой вспышке.
