Утро встретило меня громкими ударами в дверь. Я долго ворочался, затыкая уши, но грохот не проходил. Все, достали, сейчас выйду и дам в глаз.
Нет ничего страшнее, чем разгневанный эльф. Это я понял, как только увидел Норина, летящего под потолок, после моего удара.
Элбер и Горин, которые стояли чуть дальше поймали Норина, а Нирель снова всех озадачила своим диким смехом.
— Вот это уважение для лиц королевской крови, два дня — два синяка под глазом! Вераэль, вы своего короля так же встречаете?
Я почесал голову (чисто вампирская привычка, которую украли у нас люди),
— Если он тарабанит в дверь в такую рань — то так же!
Все заулыбались, даже Норин, которому Нирель уже успела вылечить фингал.
— Вы чего шумите с утра? Совсем совести нет?
— Вераэль, — вышел вперед Норин, — тут такое дело, сегодня ночью ограбили королевскую сокровищницу...
— Ну и что? — вяло зевнул я, — ваша тайная управа не умеет воров искать? Или им надо воров на живца-эльфа ловить?
— ... в зале, который был ограблен нашли интересное колечко, вот посмотри, — Норин протянул мне кольцо.
Я проснулся мгновенно. Колечко было моим. Вот попал так попал.
— Мы, да и отец тоже, не верим что это ты отличился, — попробовал утешить меня Норин, — тайные забыли про колечко (тут архимаг Сегориус постарался). Ты в городе одни сутки и тебя уже подставили в довольно серьезном деле. Отец хочет, чтобы мы отыскали твоего недоброжелателя, причем сделали это сами и тихо. Проверяет, зараза.
Тут я наконец-то вспомнил про правила хорошего тона, — заходите, заходите, чего в дверях-то разговаривать...
Совещались мы недолго — часов восемь. Я на совещаниях предпочитаю красное вино, а Норин — белое. В результате договорились перемешать оба. Элбер и Горин тоже активно обсуждали предполагаемые опасности... Брали штурмом крепости-дичь, форсировали озера-салаты и ожидали ответа неприятеля. Но опасность пришла оттуда, откуда ее никто не ждал, а именно — из дамской комнаты. Заклинание "Трезвость", которое использовала Нирель, было простым — но ОЧЕНЬ эффективным. На принцессу сразу же уставилось четыре пары тоскливых глаз, у которых только что забрали райскую жизнь. Все бы ничего, но у заклинания был один небольшой побочный эффект: те, кто попадал в область действия заклинания, не могли сутки расстаться друг с другом. Я назвал этот эффект "похмельным синдромом" и послал Нирель за квасом, так как рассола в этом трактире не было.
— Мама, роди меня обратно, — тоскливо просил Элбер.
