Лицо у Михайлы красно-распаренное, изрядно поношенное, в дряблых, несколько жирноватых складках. Температура воздуха в помещении около шестидесяти градусов. Пахнет ржавым горячим запахом сконденсированного пара — слегка пропаривало сквозь прокладку на фланце трубопровода. В неподвижности горячий воздух переносится сравнительно легко, но при малейшем движении лицо обдает жаром будто на полке парильной.
Металлически постукивал конденсатоотводчик.
— Как дела? — спросил Метелев обычным деловым тоном, не подав и виду, что недоволен нерегламентированным времяпрепровождением дежурного сантехника.
— Нормально… — сказал Крончев несколько неуверенным, компромиссным тоном и отвел глаза.
— Сальник течет, — Метелев кивнул головой в сторону насосной. — Знаешь?.. — тон его вопроса был несколько суше и официальней.
Крончев замельтешил:
— Виталий Иванович! Надо же! Час назад подтягивал… Опять пробило…
— Почему не доложил, принимая смену?
— Дак эта же течь… Она уже черт-те сколько…
Метелев упрямо набычил голову:
— Позвони на пульт, предупреди и переходи на резервный насос…
— Вуде сделано! — Крончев ринулся к двери.
— Постой! — Теперь Метелев сознавал, что испытывает недовольство и даже раздражение оттого, что застал подчиненного не на рабочем месте, не при обходе оборудования, а притулившимся к теплой трубе. Крончев давнишний его работник. Предельно надежный. Восемь лет вместе. Лучший сантехник. Знает все свое хозяйство, можно сказать, наизусть. Метелев хотел разразиться нравоучениями, но сдерживался. Это и злило… Все тут ясно. Тоска. Надоело. Михайло как-то жаловался, что пора уходить…
Метелев и сам ощутил вдруг давящее чувство в груди и, как-то сразу потеплев весь, мягче обычного спросил:
— Как уровень в чаше градирни?
Крончев заметил перемену и тоже очень дружески пожаловался:
— Дюже потеплело, Виталий Иванович. Алюминиевая краска с шифера обшивки градирни пластами отваливается. Через час надо чистить сороудерживающие сетки…
У Метелева в груди метнулось беспокойство.
— Почему через час?.. Сейчас иди…
— Да мало там еще ее… Уровень в чаше градирни нормальный… И таль кто-то уволок…
— Ты что?! — Метелев сразу посерьезнел и ощутил саднящую тревогу.
Он тут же мысленно проиграл развитие ситуации. Краска забьет сетки. Вода из градирни перестанет поступать в подводящие каналы… Сорвут циркуляционные насосы… В результате полная потеря охлаждающей воды на конденсаторы турбин и все теплообменное оборудование реакторного отделения… Катастрофа…
