Разве можно забыть, как вслед за татарином-старьевщиком во двор, расцвеченный солнцем и веселыми ребячьими голосами, заезжал автобус с черными шторами на окнах, и вся детвора сбегалась, чтобы, заплатив три копейки, посмотреть, забравшись внутрь этого волшебного кинотеатра, цветной мультфильм про Чиполлино или Незнайку. Толкотня в автобусе была неимоверная, многие ребята делали по несколько заходов и показывали старые билеты, желая обжулить приезжих “киношников”. А “киношники” были добрые, бывало, и бесплатно пускали особо обиженных, не имевших при себе капиталов маленьких граждан нашей великой страны.
На железном коне я поехал по земле
В середине шестидесятых, когда личные автомобили появлялись во дворе достаточно редко и считались роскошью, проблемы транспорта решались просто. Почти у каждого мальчишки был велосипед. Некоторые малоимущие любители, как в послевоенное время, еще продолжали делать деревянные самокаты, у которых вместо колес ставились здоровенные подшипники, гремевшие по асфальту. Но с каждым годом их становилось меньше. В магазинах появились заводские самокаты с колесами на спицах, но такие покупали редко, мальчишки предпочитали велосипеды.
"Двухколесных коней" иногда воровали, и по этому поводу заводились дела. Милиция всерьез занималась поисками, и в большинстве случаев украденный велосипед спустя какое-то время возвращался владельцу.
Вот и у меня, когда я учился в шестом классе, похитили новый велик. Была тогда такая чудо-машина "Спутник" с изогнутым спортивным рулем и тремя скоростями. На улице, где мы с приятелями рассекали пространство, подошел незнакомый парнишка и вежливо попросил прокатиться. Жадность в нашей среде считалась пороком, и потому я, конечно, откликнулся на его просьбу. Он сел и уехал. С концами. Мне было очень жаль новый велосипед. Мы пошли с отцом в милицию. Дело было вечером. Написали заявление и ушли обратно домой. Я плохо спал в эту ночь. Обидно было до слез. Еще никогда в жизни меня так не обманывали, потому что жизнь-то еще только начиналась. Это была трагедия. Я понимал, что в скором будущем велосипед мне не купят, тем более "Спутник", он стоил почти в два раза дороже обычного дорожного велосипеда – 70 рублей. А "Урал", например, или "Сура" всего 40-45.
На следующий день я, как положено пострадавшему, ходил убитый горем и принимал соболезнования от своих дворовых приятелей. А вечером нас с отцом вызвали в милицию. На опознание. В комнате стоял МОЙ велосипед. Я бы его опознал среди тысячи подобных. Это было счастье. Жизнь казалась такой прекрасной, а милиционеры такими всесильными, сеющими добро и справедливость.
