Я стояла и ждала свою еду; в кухне тихо звучала музыка. Через десять минут у меня за спиной скрипнула дверь. Высокая девушка – Морган – снова зашла в закусочную, что-то бормоча себе под нос.
– Уже свалили? – спросила блондинка скучающим тоном.
– Отъехали, стоило мне выйти, – проворчала Морган. Когда она поравнялась с блондинкой, та протянула ей фартук, не отрываясь от журнала.
– Плохо дело, – промолвила она.
– Последнее лето я здесь работаю! – объявила Морган, завязывая пояс передника идеальным бантом. – Я серьезно.
– Знаю. – Блондинка перелистнула страницу.
– Я серьезно. – Морган шагнула к автомату, наполнила чашку льдом и принялась сосредоточенно его жевать. Затем она увидела меня. – Вас уже обслуживают?
– Да, – ответила я.
– Это племянница Миры, – сообщила блондинка.
Морган с интересом посмотрела на меня.
– Правда?
– Помнишь, Норман рассказывал нам про нее? – Блондинка отложила журнал и взглянула на меня. – Дочь Кики Спаркс, представляешь?
– Неужели? Как тебя зовут?
– Коули, – сдержанно произнесла я. Мне хватало опыта, чтобы знать: всегда надо быть начеку.
– Что это у тебя в губе? – усмехнулась блондинка. – Жуть какая-то!
– Изабель! – Морган ткнула ее локтем в бок. – Сколько тебе лет, Коули?
– Пятнадцать, – ответила я.
Морган приблизилась ко мне, заправляя за ухо прядь волос. На правой руке у нее было кольцо с бриллиантом, совсем крошечным – но достаточно большим, чтобы сверкнуть в луче света.
– Ты к нам надолго?
– На лето.
– Заказ готов! – крикнул Норман из кухни.
– Вот и прекрасно, – сказала Морган. – Будешь как раз по соседству. Можно как-нибудь сходить в кино или еще куда-нибудь.
– Конечно! – откликнулась я, но очень тихо. – Было бы…
– Держи. – Изабель, блондинка, плюхнула передо мной коробки с едой. – Кетчуп в коробочке. С тебя пятнадцать восемьдесят с учетом налога.
– Спасибо, – кивнула я, протягивая ей двадцатку.
Она развернулась и направилась к кассе.
– Ну, передавай Мире привет, – промолвила Морган. – И скажи, что я буду на «Тройной угрозе» – у меня как раз выходной.
– На «Тройной угрозе», – повторила я. Это явно было как-то связано с рестлингом. – Ладно, передам.
– Вот сдача. – Изабель швырнула на коробки горсть мелочи.
– Спасибо.
Изабель отступила назад, к Морган, и, прищурившись, изучала меня.
– Можно я кое-что скажу? – спросила она.
– Нет, – возразила Морган.
Я промолчала, а Изабель продолжила:
– Эта штуковина в твоей губе, она, ну, отвратительная, – заявила она, сморщив носик.
