Не знаю, сколь мы играли, но когда мы с Мироном осыпанные снегом с ног до головы вышли из игры, в «сражение» вступили новые игроки. Особенно поразили меня двое патрульных полицейских, играющих в снежки чуть ли не с детским азартом. Это зрелище, когда люди разных возрастов, профессий и статусов с оживленным азартом носятся по заснеженному скверику друг за другом, и перебрасываются снежками не могло не вызывать счастливую улыбку у всех, кто это наблюдал.
— Солнце… Что ты наделала… — с насмешливой издёвкой покачал головой Мирон, глядя, как разросшаяся компанию людей продолжает бросаться снежками.
— Привнесла праздничное настроение в скучные будни людей. — с толикой нахальства ответила я.
Мирон обернулся на меня, выразительно с вопросом посмотрел, я в ответ засмеялась.
Попутно отряхиваясь от снега, мы пошли вдоль многочисленных магазинов и жилых высоток. Дойдя до остановки, мы остановились в ожидании транспорта. Я бросила взгляд на электронное табло. Возле номера нужной нам маршрутки сияло время пути. Я вздохнула. Как раз успеваю к оговоренному с дядей Сигизмундом времени. Мирон обнял меня, и наклонился чтобы поцеловать.
— Мирон… не надо. — я отвернулась.
— Почему? — удивился парень.
— Ну… потому что… — уклончиво ответила я, и взглядом указала стоящих рядом людей.
— Ну, и что? — непонимающе нахмурился Мирон.
Он снова сделал попытку поцеловать меня, но я опять уклонилась.
— Солнце, что с тобой такое в последнее время? — спросил парень. — Тебе… неприятно?
— Нет! — тут же воскликнула я. — Ты что… Нет… Просто…
— Просто что? — настойчиво, с легким подозрением спросил Мирон.
Я вздохнула, не смело взглянула ему в глаза.
Я не знала, как ему объяснить две вещи. Первое, что мне правда не хочется целоваться на глазах у людей. А второе… После того случая… Когда мы целовались на мотоцикле его брата посреди дороги… Я решила, что слишком быстро и легко, позволила Мирону перейти к решительным действиям. Меня это расстраивало и угнетало. Я не хотела казаться ему доступной, и… вообще давать повод думать, что добиться от меня чего-то большего тоже будет так же легко. Да и вообще мне было стыдно за моё поведение. Сейчас-то мы уже почти четыре месяца, как вместе. Но… тогда то ещё нет… А сейчас уже вроде, как можно об этом не думать, но… вот… я не могу. Короче это всё сложно! И как объяснить это Мирону я тоже не знаю! Поэтому прибегла к своему самому действенному оправданию.
— Мне неудобно при других людях целоваться. — жалостливо проговорила я, опустив взгляд. — Я так не люблю…
