Гольшанский, в сопровождении Нифонта, сержанта полиции и трёх следователей подошли к раскопанной яме.
— Мы нашли в земле вентиляционные отверстия, — торопливо и нервно объяснял сержант, что позвал следователей, — Начали копать, а там… судя по всему это какой-то погреб… Потайной…
Сильвестр скривился, слушая полицейского.
Гольшанский не мог понять, о чем говорит этот сопляк. Какой ещё потайной погреб на его территории! Но, когда они подошли к разбросанным кучам земли, и заглянули внутрь, Сильвестр почувствовал глубокий, пронзающий укол в сердце.
— «Нашли»-подумал он. — «Чёрт бы их побрал! Они нашли!»
В яме, которую раскопали полицейские обнаружилось узкое, маленькое помещение с дощатыми стенами. Здесь стоял небольшой стол, стул рядом и десятка полтора маленьких манекенов на металлических стойках. Все манекены были облачены в разную одежду. В куртки, шапочки и шарфики. Из отдельного ящика пузатый полицейский с усами вытряхивал на снег ботинки, кроссовки и туфли. Вся обувь была не больше тридцатого-тридцать второго размера.
Сильвестр тяжело сглотнул. Нифонт сдавленно кашлянул в кулак. Лейтенанты Самоедов и Тамаридзе с ошарашенными лицами переглянулись, а затем медленно обернулись на Сильвестра. На лицах обоих следователей замерло выражение изумления и отвращения. Стоящие возле ямы полицейские тоже поглядывали на Сильвестра с угрюмой молчаливостью.
А Гольшанский, созерцая груду детской обуви на снегу, и детские манекены внизу, в погребе, пытался справится с приступами подступающей тошноты.
Евсей Карабанов присел на корточки, аккуратно взял два разных ботинка одной рукой. Затем достал мобильный телефон, что-то быстро пролистал большим пальцем левой руки. Хмыкнув, он повернулся к Сильвестру. С самодовольным видом Евсей показал ему экран своего смартфона. Там были фотографии двух девочек лет шести-семи.
— Это обувь, — Карабанов поднял в руке два ботиночка, — принадлежала Дарье Прокоповой и Полине Горшковой.
Карабанов сделал паузу, и прибавил со злым ехидством.
— Это обувь девочек, которые были убиты четыре года назад.
Теперь уже все — и полицейские, и слуги, и охрана — со смесью ужаса, изумления и презрительного осуждения глядели на Сильвестра Гольшанского.
— Гражданин Гольшанский, — Карабанов подошел к Сильвестру вплотную, заглянув в его глаза, — вы арестованы. Вы подозреваетесь в убийстве Людмилы Елизаровой, Дарьи Прокоповой, Полины Горшковой… и всех остальных жертв… Сумеречного Портного.
