— А вы молодец, — проговорила она.
Неожиданно голос у нее оказался звонкий, высокий, как у молоденькой девчонки, почти как у ребенка.
— Спасибо, — кивнул Стас. — Я не имею чести знать вас…
Рыжеволосая улыбнулась шире, чуть наклонила голову ниже. Её рыжие волосы соскользнули с плеч и упали на грудь.
— Я Клара, — представилась женщина. — И я была уверена, что вы ничего не найдёте.
Стас едва заметно качнул головой.
— А вы знали, что здесь есть что-то, что стоит найти? — спросил он. — Вы знали о письмах?
— Возможно, — лукаво улыбаясь, пропела Клара. — А вы меня уже подозреваете, офицер?
Казалось, её забавляла мысль об этом.
— Клара! — вдруг позвал чей-то мужской голос. — С кем ты говоришь?
— С гостем твоей матери, — не отрывая от Стаса взгляд темно-карих глаз, крикнула Клара.
Стас услышал приближающиеся шаги. И через пару секунд в дверном проеме, рядом с рыжей обольстительницей оказался мужчина в чёрном свитере поверх рубашки, и светлых брюках. У него было не пропорционально широковатое лицо, с выдающимся вперёд загнутым книзу носом, живые, как у Елизаветы, выразительные серо-зеленые глаза, игривые брови и немного неопрятные, зачесанные назад темные волосы.
— Добрый день, — мужчина расплылся в широкой улыбке, которая слегка походила на оскал.
Возможно из-за того, что была совершенное не искренней. Стас заметил, что глаза мужчины вовсе не улыбались.
— Я Орест Гольшанский, сын Сильвестра Гольшанского, — он подошел к Стасу и протянул ему свою руку.
Стас пожал её, и про себя отметил, что у Ореста довольно крепкое рукопожатие.
— Подполковник Корнилов, — представился Стас, — я занимаюсь делом об убийстве адвокатов для вашего отца.
— О, — удивленно вскинув брови, кивнул Орест. — А что с ними произошло?
— Их обезглавили. — осторожно и деликатно ответил Стас.
— Какой ужас, — почти без эмоций ответил Орест. — Смотрю вы, что-то нашли в комнате Людмилы?
— Эти письма, — Стас поднял в руках коробку из-под туфель, — возможно были написаны тем, кто убил адвокатов вашего отца.
— Даже так, — хмыкнув, ответил Орест. — Людмила явно не слишком хорошо разбиралась в людях.
— Возможно, именно поэтому её чуть не убили, — согласился Стас.
Орест уставился на него. Стас отвечал ему с нерушимым спокойствием, отвечал ему изучающим взглядом.
— Лично, я не осуждаю отца, — голос сына Гольшанского выдал сдерживаемое раздражение.
— Да, понимаю, — кивнул Стас.
Они всё ещё смотрели друг другу в глаза. Но, тут снизу раздался пронзительный, долгий, срывающийся женский крик.
