Не говоря ни слова, барон со свертком в руках, подошел к малороссу, протянув ему его, сказал: «Возьми, брат, честнейшим образом ты все это заработал!»
Взяв сверток из рук немца, и удостоверившись, что в нем деньги, малоросс уже хотел было уходить, но был сразу же остановлен бароном, который не понял, почему ТГЗ собрался уходить.
— Куда ты, я ведь в честь тебя праздник устроил, во всех газетах напечатано, что ты спаситель моего дела, — восторженно говорил фон Клаус. — Ты теперь — герой!!!
«Какой ужас, он осквернил мое имя!» — негодующе подумал Тарас Гапонович. «Что бы я позволил, связать свою репутацию с ним — никогда!!!»
— Благодарю, барон, но мне нужно на вокзал, я уезжаю домой, — смирив миллионера суровым взглядом, сказал отставной антрополог. Развернувшись, ТГЗ направился к выходу, но уже открывая дверь, снова был окликнут. Развернувшись, он вопросительно посмотрел на немца.
— Подожди Тарас, извини, что был не честен с тобой, — серьезным тоном заговорил Герхард, подходя ближе. — Выслушай мое предложение. Я предлагаю тебе постоянную работу. Работай на меня! Я сделаю тебя начальником своей охраны, буду платить тебе большие деньги!!! Как тебе такое предложеньеце?
Посмотрев миллионеру в глаза, он увидел в них что-то неуловимое, для глаз обычного человека, но ему хорошо знакомое. Подобную искорку какого-то полу безумия, которую он видел и в глазах Дю Кгена, и в глазах Эль Куллио, он смог лишь сказать ему:
— Я отклоняю ваше щедрое предложение, и убедительно прошу впредь ко мне не обращаться!
Не дождавшись ответа и оставив озадаченного барона одного, Тарас Гапонович Затрищенко, вышел вон сначала из кабинета, потом и из особняка банкира. Отправился он на вокзал. Прибыв туда, он стал размышлять, благо, до вечера, когда отправлялся его поезд времени, было еще очень много. Размышления привели отставного антрополога к выводу, что Дю Кген был абсолютно прав на счет барона. Это действительно был лицемерный и лживый человек. С такими клиентами никогда нельзя было иметь дело — это очень не надежный рабочий материал. Такие запросто могут и предать, и подставить.
Размышляя подобным образом, Тарас Гапонович дождался вечера. Его поезд, идущий в Малороссию, прибыл. И он, осмотрев на прощание пирон российской столицы, совершил посадку на поезд.
* * *
Спустя неделю, киевский Шерлок Холмс был опять в своем родном Киеве. Вернувшись на свою старую квартиру в Киев, в дом № 6 по Васильковской улице, отставной антрополог впервые, за все прошедшие месяцы, полностью расслабился. Он находился в царстве Морфея почти двое суток подряд, но, зато, когда проснулся, был в полном порядке.
