Константа решительно отодвинула баронскую дочь и приступила к осмотру. Прогладив буквально каждую шерстинку на приглянувшемся белом, проверила: не перемотан ли корень хвоста, чтобы стоять гордо задранным. И нет ли в известном отверстии под хвостом — соломинки, через каковую ушлые барышники коня надувают. Чтобы выглядел сытым, гладким и торчащими ребрами не отпугивал. Пощупала бабки, поставила копыто на ладонь: достаточной ли оно ширины, чтобы пони уставал не слишком быстро? Вытерла руки соломенным жгутом и проверила зубы: у старых коней зубы стерты, и это сразу видно.
Лошадка переносила все с умилительными вздохами, косила ясным и чистым глазом.
— Вроде бы не надувают, — хмыкнула Константа в конце осмотра, — А сколько просишь, почтенный?
Почтенный подумал — и сказал.
Константа ответила. Посмотрела на Зафиру, которая своими куриными восторгами не позволяла сбить цену. Торговец тоже посмотрел на блондинку и ухмыльнулся — по той же самой причине. Видно было, что от пони красавицу не оттащишь. Ну, разве что, к другим пони.
Тогда Константа взяла другой тон. Надменно задрав нос, она соизволила согласиться с ценой, запрошенной наследником грабителей и потомком разбойников с большой дороги. Но в таком случае она желала иметь тележку. Сейчас! Немедленно! И бесплатно, потому как цена на пони перекрывала стоимость повозки раз в двадцать.
Торговец пожал плечами и сказал, что не только его предки знали толк в разбое: если посмотреть вокруг, то можно найти прямо вот рядом знатоков не хуже. И если уж говорить о тележке, то цена ее, конечно, отличается раз в десять. Но — в меньшую сторону! Потому как за превосходный кленовый возок с коваными только вчера ободьями, покрытый наилучшей парусиной из Памирского льна, не жалко и золота. Золото в дождь на плечи не накинешь!
Юрий вертел в руке кисточку хвоста, изо всех сил пытаясь не заржать. А представление шло своим чередом; не хватало, разве что, тех мужиков с охотничьими рогами, что изображали хор в пьесе про Песчаных. Константа и продавец говорили все быстрее, и узнавали о собственных предках и характере друг друга все больше. Зафира, ничего вокруг не видя, чесала конику гриву — от чего пони чуть ли не мурлыкал.
Наконец, продавец и Константа троекратно расцеловались, и камеристка повернулась к Дьяволу:
— Тридцать серебром. Плати. Сейчас тележку прикатят.
Юрий послушно отсчитал монеты. Пока он этим занимался, пока хозяин осматривал деньги — столь же тщательно, как Константа перед этим его товар, пробуя сомнительные на зуб — приказчики уже запрягли выбранных пони в повозку, крытую ярко-желтым тентом на высоких дугах.
