Зрители облегченно заорали, затопали, засвистели.
Ерш-заклепочник отпихнул градоначальника и подался к герою, чуть не упав со стены:
— Ты меч держишь не по Уставу! Вот как надо!
Бесцеремонно схватив меч, ерш-заклепочник сунул его к себе за пояс. И со страшным воплем кукловода упал, хватаясь за причинное место.
— Ну я ж говорила, от себя отрывали, — удовлетворенно кивнула Константа. Площадь громогласно заржала.
Герой выдернул меч из тушки ерша-заклепочника и спрыгнул со стены навстречу Песчаному.
— Стой, храбрый витязь, — пропищал мальчик-кукловод. — Сила волшебного меча иссякнет в ночь святого Кондратия… Сегодня!
Сделав длинную паузу, кукловод всхлипнул (а кукла девушки утерлась волосами).
— Нам хана! Нам хана! Нам хана! — провыли дудочники, еще раз поднеся ко рту рога. Над площадью покатился настоящий плач, сделавший настоящими и холщовую стену, и огненный меч и приближающееся чудовище.
Герой замахнулся мечом. Чудовище ловко отпрянуло, сделав неприличный жест клешнями. Герой повторил жест… Из соответствующего места куклы ударила тоненькая струйка воды.
Зрители опять заржали:
— Знай наших!
— А нехрен стены лизать!
— Ты что! — сказал градоначальник. — На войну надо идти, познав глубины психологии!
— Снимите же меня, — захныкала девушка. — И я подскажу вам, как спастись!
— Я спасу тебя даром!
Герой обнял девушку, ударив по веревке огненным мечом. Веревка упала, девушка и герой слились в поцелуе. По толпе покатилось оглушающее “А-ах”, превосходящее все ахи, звучавшие на представлении до сих пор.
Чудовище робко поскрипело, обращая на себя внимание. Герой снова презрительно брызнул водой из штанов в его сторону. Песчаный отшатнулся, зрители засмеялись. Директор труппы провозгласил:
— Вот так люди узнали, что Песчаные пуще всего боятся воды!
Отлепившись друг от друга (куклы запутались, что вызвало еще несколько смешков), герой и дева вернулись к чудовищу, жадно смотревшему на стену.
— Сколько бы ты сегодня ни убил чудовищ, завтра придут еще! — всхлипнула девушка. — Ибо пески неизмеримы! А сила твоего меча иссякнет.
— Ночь святого Кондратия, — заорала толпа, уже участвуя в действе.
— Увы, ночь святого Кондратия, — повторил и градоначальник.
— Нам хана! — прорыдали дудочники.
— Э! — крикнула Константа, — у тебя же меч плавит камень!
— Точно, — раздалось рядом. — Пусть заплавит швы!
— И лизать будет нечего!
— Благодарю вас, славные жители Бомона, — вскричал герой. — Подобно храбрым предкам, вы нашли выход, отринув замшелую брехню злоумных заносчивых чернокнижников!
