Ананьев зло, раздраженно кричал. Таким я давно уже не видел моего ротного и чувствовал тут себя неловко до крайности. Я то вскакивал, то садился - хотелось куда-нибудь убежать от этого его гнева, хотя ни в чем не чувствовал себя виноватым.
Гриневич тоже неловко застыл на боку, попытался было что-то сказать, но Ананьев никому не давал вымолвить слова. Наконец замполит вставил:
- Что материться без толку? Окапываться надо.
- Материться? - грозно сказал Ананьев. - Мало материться! Надо высоту вернуть! Поняли?
Гриневич с непроницаемой сосредоточенностью на темном, тронутом гримасой боли лице сказал:
- Вряд ли вернешь!
Впрочем, Ананьев и сам, наверно, не был уверен в своих словах, потому что не ответил и, минуту помедлив, сунул пистолет в кабур. Рота уже вся залегла двумя группами, на этой стороне речки не было заметно никакого движения, но позиция была тут более чем неудачная: все подходы с тыла находились на виду у немцев.
- А теперь что ж! - сказал командир роты, поворачиваясь лицом к высоте. - Получается, Ананьев - трепач! Донес про высоту, а сам в болоте сидит!
- Я же говорил вчера! - напомнил Гриневич. - Не надо было лезть. Пусть бы сидели, черт с ними. Приказа на атаку не было, зачем было выпендриваться!
- Ты мне про атаку не дуди! - снова загорячился Ананьев. – Атака первый сорт. А вот сегодня обос… я! -закричал командир роты и повернулся к унылому Пилипенко. - Я же приказал тебе остановить взвод! Какого же ты черта сам кинулся за всеми?
- Так биглы ж!
- Видели его: биглы! И ты побежал! Ну, тогда и бегай! Рядовым бегай! Я снимаю тебя со взвода! Понял?
- Знимайтэ, - покорно сказал старшина, пожимая плечами. Затем, как-то враз приняв независимый вид, стянул шапку и ее подкладкой вытер с лица пот. - Така мени бида! Тьфу!
- Тебе стадом овец командовать, а не взводом! Тюфяк!
- Та хто е.
Пулеметчик с высоты, кажется, что-то заметил на этой стороне и длинной очередью запустил через кустарник. Две пули щелкнули на краю ямы, пырснув в небо черной землей. Ананьев, однако, не двинулся и по-прежнему грозно стоял над нами.
- Гриневич , командуйте взводом! Всем окопаться и не спускать глаз с противника.
- Лейтенант ранен, - сказал я.
- Что?
- Ничего страшного, - махнул рукой Гриневич. С излишней поспешностью он вскочил на раненую ногу, но туг же поморщился и снова опустился на землю. Ананьев видел все это, но не сказал ни слова - круто повернулся и стремительно зашагал к дороге.
