Во рту у меня вдруг пересохло.
Внезапно опомнившись, я быстро подскочил, почти столкнувшись с Тимом, когда он шел открыть ей дверцу.
— Нет, все хорошо, я сам, — сказал я ему, пытаясь пройти мимо, пока какой-то раздраженный водитель сигналил нам из-за того, что мы заблокировали часть дороги.
К тому времени, как я обошел его, она уже забиралась внутрь. Я вздохнул и вернулся на свое место. Вот вам и рыцарство.
— Ты должна позволить мне открывать для тебя дверь, — сказал я, и она наградила меня ошеломленным взглядом.
— Кажется, произошла путаница, — сказал она, пожав плечами. — Думаю, мне не нужны помощники.
Этот день обещал быть очень длинным.
Я нажал на кнопку, чтобы поднять перегородку между нами и водителем, и повернулся к ней.
— Одно дело здесь, где никто нас не заметит. Но когда нас могут увидеть, ты должна вести себя, как моя девушка. Словно ты ожидаешь, что я буду обращаться с тобой, как с принцессой.
Она закатила глаза.
— О Боже мой, что это? Царская Россия? Подожди, я знаю, возможно, мне стоит спать на сорока матрасах с горошиной под ними, чтобы доказать простолюдинам, что я стою твоей любви.
Всплеск раздражения в моей груди действительно стал облегчением. Она не изменилась.
— Просто верь мне, Дженна. Я знаю этот мир. Ты — нет.
— Хорошо, что же, я достаточно уверена, что жена Марка Цукерберга сама открывает дверь, когда садится в его «хонду фит». Просто то, что ты богат, не значит, что ты должен вести себя, как отвратительный аристократишка.
— Нам нужно привыкнуть, — сказал я строго. — Люди заметят. Мои наставники — люди, которые для меня как родители. Они старомодны. Нужно, чтобы они увидели, что я забочусь о тебе.
Она немного раздумывала молча, со скрещенными руками на груди — защитная поза — но я видел, что она начинала расслабляться. Она действительно не знала этого мира и понимала это сейчас. Но споры с ней доставляли удовольствие, в отличие от простого принятия ею ее судьбы.
— Спасибо за платье, — сказала она тихо, спустя некоторое время.
— Мне это было в удовольствие, — сказал я, пытаясь скрыть двусмысленность в своем тоне. Почти удачно.
— Откуда ты узнал мой размер?
— Твои вещи всю ночь пролежали в моей прачечной, помнишь? — слишком поздно я осознал, насколько жутко это прозвучало. — Обещаю, я едва коснулся их. Достаточно лишь, чтобы прочитать бирки.
Она ухмыльнулась.
— Эй, дам совет. Когда в следующий раз будешь делать что-то подобное, просто скажи ей, что узнал,
