Я наблюдаю за тем, как Генри прекращает грести, чтобы снять пиджак, и закатать рукава. Когда он потянулся, чтобы ослабить узел галстука, каждая женская частичка во мне перешла в режим повышенного внимания на всю обнажающуюся кожу. Внезапно, мне становится так же жарко, как и ему, а это только начало.
— Нравится, что видишь? — он игриво шевелит бровями, а я закатываю глаза.
— Ты обзавелся наглостью с возрастом?
— Нет, всего лишь надеялся, что тебе нравится вид.
— Не так уж и плохо, — увиливаю от ответа, не желая ласкать его эго. Но тогда, я сразу же представляю все, что с удовольствием бы у него приласкала.
«Господи, соберись, Саммерс. Сосредоточься. Он разбил твое сердце».
— Хватит и такого, — отвечает он, когда мы подплываем к местечку под деревьями, которые окружают фонарики.
— Ты делаешь подобное для всех своих девушек? — выпаливаю я, не в состоянии промолчать. — Забудь, не отвечай на это, — мое прикрытие ужасное, и я безумно жалею, что не могу забрать слова обратно.
— Я не встречаюсь, — он не шутит, а говорит твердо и искренне. — Ты — единственная женщина, для кого я сделал такое, Кори.
— Ты меня не знаешь, — это единственная известная мне защита. Думаю, что если буду достаточно часто повторять себе, то поверю в нее. — Ты думаешь, что узнал меня давным-давно, но люди меняются.
Он зацепляет весла по бокам лодки и наклоняется вперед, упираясь локтями в колени.
— Ты права, люди меняются, — его согласие — болезненная правда, которую, я считаю, мы оба должны услышать.
Я отвожу от него взгляд, потому что если продолжу смотреть в эти голубые глаза, то не смогу сдержать слез.
— Посмотри на меня, Кори, — я вздыхаю, а потом поворачиваюсь к нему, не в состоянии отказать его просьбе. — Я вырос и стал мужчиной, но мои чувства к тебе не изменились. Я может не тот самый человек, каким был в восемнадцать, но мое сердце осталось там, в той библиотеке, где ты улыбнулась мне в первый раз.
— Генри, — шепчу я, чувствуя комок в горле.
— Просто выслушай меня, детка, — говорит он, вставая на колени передо мной. — Я провел последние десять лет в попытках убедить себя, что то, что было между нами — не было настоящим. Пытался отрицать тот факт, что впервые взяв тебя за руку, я понял, что никогда не захочу держаться за другую до конца своих дней. Что, когда я держал тебя в своих объятиях на танцполе, я никогда больше не захочу танцевать ни с кем другим. Мы провели один день вместе, и это перевернуло всю мою жизнь. Я заставил себя поверить, что ты не испытывала того же, и именно так я прожил эти годы.
