Я мог сотни раз разыскать ее. Мог нанять команду, которая нашла бы ее и притащила ко мне обратно, но это не было тем, чего она хотела. Она уехала из города через два дня после выпускного, не обмолвившись и словом. Я посылал сотни сообщений.
Я названивал, пока мой номер не заблокировали. Я даже к ней домой приходил столько раз, что ее мать вызвала полицию. Кори предпочла вычеркнуть меня из своей жизни и тем самым что-то сломала во мне. Я выбрал отдать ей единственное, что мог — свободу. Я знал, что многие считали нас всего лишь детьми, но для меня это значило намного большее. Оно все еще столько же значит. Только я предпочел похоронить это глубоко внутри себя, а сверху припорошить едой. Пандора всегда говорит мне, что еда все исправит. Надеюсь, однажды она окажется права.
Мои родители поняли, что что-то произошло на следующий день, но я не рассказывал им о случившемся. Мне было стыдно, и даже несмотря на то, что это не моя вина, я чувствовал ответственность. Кори возненавидела меня после того вечера и не захотела выслушать. Я перепробовал все, что мог, чтобы объясниться, но в итоге это оказалось не тем, чего желал. Я хотел оставить ее в покое.
Теперь вся моя жизнь посвящена работе и семье, потому что на остальное времени не остается. Кори Саммерс занимает главное место в моем сердце, и это никогда не изменится. Я научился жить с болью, но в какие-то дни легче, чем в другие.
В мою дверь стучат, и я оборачиваюсь к своему помощнику, Джозефу, который входит с планшетом в руках и выжидающим выражением на лице.
— Договора, которые я оставил вам утром, нужно отправить с курьером до конца рабочего дня. Вам три раза звонили из юридического отдела по поводу нового предложения от «АдамсГруп», но я перенаправил их к нужным людям, вместо того, чтобы беспокоить вас. Я отменил ваш обед, как вы и просили, и передвинул дневную встречу на завтра на одиннадцать утра, — говорит он, касаясь стилусом своего экрана. Парень смотрит на меня сквозь свои очки в роговой оправе и вежливой улыбкой.
— Спасибо, Джозеф, я очень ценю это, — отвечаю я, вздыхая и пододвигая стопку документов. Я расчистил дневное расписание, чтобы просмотреть их, но даже не начинал еще.
— Я могу сделать что-то еще, чтобы помочь вам с этими договорами? — спрашивает он, терпеливый и готовый работать.
— Нет. В некотором роде я сам должен содрать этот «пластырь», — отвечаю я, открывая папку.
— Оставь-ка нас, малыш, — произносит Пандора, заходя в мой кабинет и занимая место перед моим рабочим столом.
