Мистер Макмагон ничего не ответил.
Неожиданно правильный ответ поступил от Гориллы.
— Сколько эта телевизионная компания собирается платить Пану?
— Десять тысяч в неделю.
Горилла поправил на голове свою мичманку.
— Все понятно. С парнем, который зашибает десять кусков в неделю, никому не сладить. Кишка тонка.
— И что же я должен делать за такие деньги? — вдруг загремел Пан. — Ловить земляные орешки, которые будет бросать мне очаровательная блондинка? Притворяться, что влюблен в актрису с чрезмерно развитыми грудными железами? Или быть любящим отцом семейства маленьких шимпанзе, которых будут играть бесхвостые макаки?
— Я вижу, вы смотрели телевизионные передачи, — сказал мистер Макмагон.
— Если тебя заставляют делать то, чего ты не хочешь, сказал Счастливчик, — притворись дурачком.
Опершись кулаком о дорогу, Пан резко повернулся к Счастливчику.
— Ты хочешь, чтобы я согласился, Счастливчик? Ты?
— Пан, мне бы хотелось хоть раз иметь возможность похвалиться, что у меня есть приятель, который зарабатывает десять кусков в неделю… Впрочем, сказать, что мой приятель отказался получать десять тысяч в неделю, тоже неплохо, я считаю. Но дело в том, что выбора-то у нас нет. Вот мы стоим на дороге, и идти нам некуда. А там собираются повесить бронзовую доску в обезьяннике, где ты рос вместе с этими резусами.
Горилла сказал:
— Моя старушка мать… — она называла себя моей теткой, потому что никогда не была замужем, но я — то знаю… — так вот она рассказывала, что случилось с одной чересчур любопытной кошкой, Счастливчик.
Пан сказал:
— Минута молчания у клетки, где я родился… Стоим только я и два моих друга. Приходят в голову счастливые воспоминания детства… Ладно, я согласен.
— Ну и голос у вас… только по телевидению выступать, живо заметил мистер Макмагон. — Пошли.
Они поднимают сильный шум… особенно когда их раздражают другие обезьяны.
Энциклопедия Нельсона, 1943
Говорит Билл Данхэм, друзья. Через минуту я передам микрофон моему другу и коллеге Игги Наполи… вы здесь, Игги?.. и стану участником этих великих волнующих событий.
Жаль, что мы не могли толком показать вам картину проезда от нью-йоркского муниципалитета к зданию суда. Никогда в жизни я еще не видел столько изношенных машинописных лент и бумажек из мусорных корзин. Вы знаете, что триумфальный проезд по улицам обычно называют парадом старых машинописных лент, но на самом деле служащие учреждений на Манхэттене бросают из окон не только ленты… они вываливают все из мусорных корзинок, и пока не выпутаешься из лент, которые летят со всех тридцати этажей, тут уже не до телевизионной передачи, друзья.
