– Погоди, – вклинился отец, – о чем конкретно я должен с ним поговорить? Что при живой жене нельзя встречаться с другими женщинами? По-моему, это и так понятно…
– Понятно, говоришь? – мама вдруг перешла на почти змеиное шипение. – А не помнишь, как сам… со своими медсестрами…
Гриша не выдержал и выскочил из комнаты в одних трусах.
– Достали вы уже! – крикнул он, врываясь в кухню. – Поговорить хотите? Ну давайте, говорите! Что вы мне рассказать хотите? Про семейные ценности? Про супружескую верность! Да пошли вы…
Папа влепил ему пощечину. Без злости, спокойно, просто как медицинскую процедуру. Помогло. Гриша застыл с открытым ртом.
– Успокоился? – спросил отец. – Хорошо. А то у нас тут вечер семейной истерики образовался. Но раз уж ты пришел, спрошу: ты почему тут, а не с Асей? Ей сейчас поддержка нужна…
– Перебьется! – сказал Гриша, но уже без ярости. – Пусть сама разбирается! У нее своя жизнь, у меня – своя!
Он вернулся к себе, заткнул уши наушниками и врубил «Skillet» на полную громкость.
* * *
Ася выбралась из комнаты под вечер – проголодалась. На кухне сидела теплая компания: ее родители и родители Гриши. Они о чем-то переговаривались, но когда Ася вошла, замолчали.
– Вы чего? – подозрительно спросила она.
– Да ничего, мы вообще, – неискренне затараторила Гришина мама, но Богдан Семенович остановил ее коротким взглядом.
– Сядь, – приказал он.
Ася села.
– В общем, – продолжил он, – у Гришки заворот мозгов. Он заявил, что ребенком заниматься не будет.
– Это у него дурь! – опять встряла тетя Вероника. – Это пройдет! Ты не переживай!
Ася прислушалась к себе. Она не переживала. Чувствовала только слабость и голод.
– Имей в виду, – Гришин папа неотрывно смотрел ей в глаза, – что мы, независимо от Гришиного решения, тебя не оставим. Будем поддерживать. Любое твое решение. Если родишь – поможем вырастить. Если…
И тут вступила тетя Вероника:
– Никакого «если»! Конечно, надо рожать! А Гриша никуда не денется. Даже и не думай!
Вот это – даже и не думать – у Аси получалась сейчас очень хорошо. Не думала и молчала.
Кажется, очень долго.
– Ну, – не выдержал папа, – чего надумала?
– Все норм, – сказала Ася. – Мам, а что у нас на ужин?
Двенадцатая неделя. Неоправданный риск
Богдан Семенович вез Асю в больницу. Ася молчала и смотрела в боковое окно.
– Тебя не укачивает? – спросил он.
– Я вообще ничего не чувствую, – сказала Ася, – мне кажется, нет там никакой беременности.
– Сейчас увидим, – усмехнулся Богдан, – нет значит нет. Тогда и проблемы нет.
