— Он не такой, как ты.
— Это правда, но он мой брат. Люди ведь тоже разные. Кто-то умнее, кто-то сильнее, кому-то природа даровала красоту, а кто-то на всю жизнь останется уродцем. Однако люди от этого не перестают быть людьми. Разве не так? Вот поэтому я хочу, чтобы мы все стали едиными. Природа сама все подправит, нужно лишь время, — Шахгар вздохнул.
— Я не понимаю, — сказала Лориэль, греясь у костра.
— Дети, — громко ответил орк. — Они ведь не просто отпрыски мужчины и женщины. Они продолжение, в котором соединяется все самое лучшее и худшее от каждого из родителей. Орки не спят со всеми подряд. Мы дорожим тем, что находится внутри нас и той частью, что мы передаем нашим женщинам. Поэтому каждый из нас по-своему силен и неповторим. Однако смерти и войны иногда все же вынуждают нас обращаться с традициями иначе, чем нам их завещали. Мы умираем, Лориэль. Вырождаемся. Постепенно, но это начинает проявляться в каждом из нас. Кровь диких будет для нас той спасительной каплей, что вольется в наши жилы и не даст превратиться в зверей. Еще мой отец мечтал об этом, но даже ему не приходило в голову, что мир между нашими враждующими племенами реально когда-нибудь возможен.
Он замолчал и уперся взглядом в танцующие языки пламени. Девушка смотрела на него и не могла сдержаться. Она заговорила с ним о том, что уже очень давно волновало ее. Она ведь была его женой. Пусть формально, пусть не по-настоящему, но все же женой. Она жила вместе с ним, спала с ним в одной постели, но за все время, за долгие и холодные ночи она так редко чувствовала его прикосновения к себе, что это не могло не вызвать сопутствующих вопросов.
— Значит, ты не хочешь мешать свою кровь с моей?
Лориэль тут же пожалела, что спросила такое. Орк поднял взгляд, грозно посмотрел на нее, но вскоре сменил гнев на рассудительность. Его тоже волновал этот вопрос. Это читалось в его глазах и в том, как сильно ему не хотелось обсуждать подобное с женщиной-человеком.
— Отчасти да. Варгунг ненавидел тебя не потому, что ты была человеком, не потому что ты являлась моей женой, хотя он прекрасно понимал несерьезность всего этого. Отец боялся появления наших детей. Люди и орки очень редко давали потомство, а те, кто осмеливался запятнать себя подобными отношениями, уходили в небытие. Я боюсь, также как и он, но боюсь не тебя, а будущего.
Он поднял свою руку и указал на живот Лориэль. Затем наступила тишина, а следом и ночь. Костер потух. Холод постепенно стал овладевать помещением.
