Варгунг гордо поднял голову. Ждал, когда Марг решится молить его приютить остатки племени. В нем до сих пор была жива обида за то, что они в свое время откололись от общего племени и решили жить отдельно. Память старика хранила каждый день того великого исхода, когда единое целое рассыпалось на множество осколков, многие из которых теперь были потеряны безвозвратно.
— Прими нас в свое племя, владыка, — Марг согнул одно колено. Опустившись на него, склонил голову, прося и прося вождя не прогонять его народ и не обрекать на гибель.
Орки стояли, окружив диких плотным кольцом. Они смотрели, не понимая ни единого слова из того, что произносили Варгунг и дикий, к которому испытывали не меньшее отвращение, чем к жене Шахгара.
Варгунг ничего не ответил. Он дал понять, что не имеет права самостоятельно принимать такие важные решения, что должен посоветоваться с некоторыми из своего племени. Ведь от того, что скажут самые уважаемые из орков, будет зависеть жизнь будущих поколений и того, смогут ли они вообще дожить до следующего года.
— У нас нет столько еды, владыка, — говорили одни. — Как мы их прокормим? Пустыня слишком бедная и безжалостная. Она направит свой гнев на нас, если мы примем их.
— Дикие разгневали богов, породили болезни своим отречением от старых законов. Баррук покарал их и наслал голод на их племя.
Они говорили долго. Продолжали даже тогда, когда слова десятков мудрых воинов-орков превратились в неразборчивый шум, из которого было практически невозможно извлечь хоть что-то дельное. Продолжали обступать старого Варгунга, умоляя его прогнать диких, отправить их умирать в пустыню.
— Пусть Ранкар сама решит их судьбу! — сказал кто-то из охраны старого вождя и тут же вышел к стоявшим в окружении диким оркам.
Он уже обнажил свой топор и был готов напасть на них, но вождь остановил его. Но к стражнику стали присоединяться другие орки.
Напряжение стало нарастать. Оно было готово в любой момент взорваться кровавой бойней. Варгунг встал с земли, выпрямился и, посмотрев на фигуру замахнувшегося бога Баррука, понял, что и он сейчас в подобном положении. Он должен решить убить или пощадить диких.
— Что ты предложишь, Марг, взамен на новый дом и пищу? — спросил вождь на древнем языке.
Услышав спасительные слова, гость тут же ободрился. Щелкнув желтыми клыками, он вытащил топор и, схватив его двумя своими огромными руками, поднес к вождю.
— Я буду верен тебе до самой смерти. Все мое племя поклянется тебе в верности и будет следовать за тобой, даже если этот путь поведет нас к самой смерти!
