Антон выпил остатки спиртного, толкнул граненый стакан вперед и попытался встать. Тело повело в сторону, я хотел было помочь, но потом он ухватился за край стола и на секунду задержался.
— Со мной все в порядке… не волнуйся.
— Ты дойдешь сам?
Ответом стал взмах руки. Он всегда так делал, когда не хотел говорить, но отвечать все же приходилось. Двери захлопнулись, кондиционер тут же заработал. В комнате стало прохладно и свежо. Через минуту аппарат автоматически выключился и через несколько секунд наступила тишина.
Я взвалился на кровать, совершенно не желая спать. Лампа на столе по прежнему горела слегка приглушенным светом. Я лежал и слушал, ловя мельчайшие звуки доносившие со стороны. Вот кто-то тучный прошел по коридору, свернув в южное крыло. Громкие шаги, широкие… наверняка это были элементалы. Странные они ребята. Выведенные из пробирки воины. Чем-то похожие на вернорожденных, но приспособленные для особых целей. Элитная пехота. Они не раз и не два помогали в масштабных сражениях, уничтожая крупные цели, закладывая взрывчатку в ноги ничего не подозревающим вражеским мехам. Иногда совершали вылазки в тыл врага. Они всегда воевали отчаянно. Почти на пределе возможностей, чем в принципе и оправдывался их скверный характер.
Все как один сварливые. Мало кто из них заводил дружбы с «не своими», предпочитая иной раз быть в одиночестве, чем пожать руку кому-то иному. Но когда дело касалось войны, вряд ли находились другие добровольцы, способные на безрассудные шаги.
Потом слух уловил писк системы сканирования — шла проверка центральным компьютером всех узлов. Пожаротушение, сигнализация, датчики движения и распознавания «свой-чужой». Маячок у самого потолка, куда я сейчас смотрел уже несколько минут, вдруг вспыхнул ярким огнем. Всего каких-то доил секунду, после чего погас обратно.
«Значит все в порядке» — подумал я, и повернулся на бок. Спать я вовсе не хотел. Мне было трудно это делать после всего, что произошло. И тот парень… Мне было неприятно, что мальчуган, с золотыми руками ночевал в рабочем помещении. Да, я понимал, что он техник, понимал и то, что члены его касты ночуют в других помещениях и вход в корпус вернорожденных им строго запрещен.
Но, черт возьми, я не мог это так оставить!
Вскочив с кровати, я направился прямиком к дверям, накинув на ходу куртку и закрыв за собой комнату, зашагал к лестнице, где столкнулся с Никитиным, стоявшему у большого окна и я глядевшего вдаль, как будто завороженного.
