– Зачем ты нацепила на себя этот дурацкий черный парик, если собиралась поговорить с отцом откровенно?
– Но, Асенька, как «зачем»? Я собиралась застать его врасплох, чтобы он не успел подготовиться к разговору со мной. А если бы он узнал меня сразу, то у него было бы время позвонить Копцовой и отменить встречу, да еще посмеяться надо мной, что я что-то не так поняла. Ты просто еще очень молода и не знаешь мужчин. Даже если их застать в постели, они все равно станут твердить, что тебе это только показалось. Ты же еще и виноватой окажешься. Мужчины совсем по-другому смотрят на измену. Особенно женатые.
– Чем же женатые при измене отличаются от неженатых?
– У неженатых вообще нет никаких причин, чтобы от кого-то скрываться. А вот у женатых логика довольно своеобразная: мужчины – существа от природы полигамные, поэтому им позволительно все.
– Тебе-то это откуда известно? Неужели отец и раньше изменял?
– Мне об этом ничего не известно. До сих пор я считала себя счастливым исключением – любимой женой, которой не изменяет муж. Поэтому делюсь чужим опытом. Меня хоть и предали, зато такой циничной чушью не пичкали.
– Уж не твоя ли подруга Варенька рассказала тебе об изменах своего Коленьки?
– Может, и она. Это не имеет значения… Так вот, когда я прибыла в дом, Антон и в самом деле не узнал меня. Войдя в фойе, я увидела его стоящим у перил на втором этаже с распростертыми объятиями: «Марочка, дорогая, я так рад видеть тебя! Поднимайся ко мне, солнышко!» Я начала подниматься по лестнице. У меня еще теплилась надежда на то, что он встречает не Копцову, а свою жену. Он крепко обнял меня и зашептал в ухо: «Ты моя знойная женщина. Ты моя славная киска». Надежда рухнула, и я оттолкнула его. Затем сорвала с головы шляпу вместе с париком и швырнула ему прямо в лицо. Его чуть удар не хватил. Он кинулся в свою спальню и даже дверь закрыл, словно хотел от меня спрятаться и избежать объяснений. В общем, не стану пересказывать все подробности нашего скандала, который за этим последовал. У меня в этот момент было только одно желание: убить его.
Мать спохватилась, ее лицо побелело, как полотно, но признание уже вырвалось наружу и закружилось в голове Аси чудовищными подозрениями. Немного оправившись от смущения, мать продолжала:
– Когда мы вдоволь накричались, я предложила ему: «Давай не будем унижать друг друга: я тебя – ревностью, ты меня – изменой. Нам нужно расстаться. И немедленно. Ты больше не приезжай в квартиру. На развод я подам сама». Расплакалась и отправилась в свою комнату, потому что от расстройства еле держалась на ногах. Он остался сидеть как пришибленный и смотреть в одну точку.
