Она поднялась к себе и улеглась в постель. Надо бы еще перебрать документы Марии Ивановны, сделать с них копии. Ася представила, как встает, спускается в кабинет, достает папку из сейфа… Через мгновение она уже спала непробудным сном.
Утром, перед тем как ехать в Следственный комитет, Ася позвонила Ростоцкому и договорилась о встрече через пару часов. Вот и хорошо, значит, у нее есть немного времени перебрать документы и сделать копии. Ася вытащила из сейфа папки и выбрала нужную.
А как же быть с фотографиями? Нет, фотографии она пока попридержит. Все равно там нет ничего особенного, только изображения Копцовой. «Тоже мне, покорительница мужских сердец! Ничего, скоро ты свое получишь, змея подколодная. Потому что убийство, которое затеяла я, рикошетом ударит по всем, осознанно или случайно ввязавшимся в эту преступную миссию…»
Ася раскладывала перед Ростоцким документы и наблюдала за его лицом. Поводов для улыбок не было, но радость от вида бумаг, чудом уцелевших и способных помочь в восстановлении банковской бухгалтерии, следователь все же, похоже, испытывал.
– Борис Иванович, мне Катя сказала, что вы пытаетесь возобновить расследование по делу о гибели Евсеевой Марии Ивановны.
– Пока не получается. Нет достаточных оснований. Но, думаю, с этими документами дело сдвинется с мертвой точки.
– Здесь еще первые черновики статьи, в которой Мария Ивановна сначала пишет о Копцовой. Якобы это она, руководя виртуальным ВИП-отделом, проворачивала все махинации с вкладами. Но потом почему-то Мария Ивановна передумала и всю вину за хищения возложила на Берлицкого. Может, у нее появились доказательства и против него?
Ростоцкий внимательно посмотрел на Асю.
– А тебе не кажется, что это редактор газеты по каким-то причинам вывел в статье расхитителем средств вкладчиков не Копцову, а Берлицкого?
– Я бы на этом настаивать не стала.
Но она должна быть объективной и в погоне за правдой не позволять себе увлечься, захлестнуть себя эмоциям и тем более обвинять кого-то всенародно. Теперь Ася ни в коем случае не имеет права верить ничему, пока не проверит, не убедится лично. Не верить ни горю, ни страданиям, ни словам и даже слезам. Даже глазам порой не стоит доверять на все сто процентов, так как только тот, кто во всем сомневается, все взвешивает и проверяет, может надеяться на то, что не ошибется.
Ася смотрела на Ростоцкого и завидовала его спокойствию и бесстрастности. Ей бы так, да не получается. Каждую минуту она меняет мнение, мечется из одной крайности в другую. То готова разорвать на части любого подозреваемого в смерти отца, то пытается смириться и оставить все как есть. Нет, не преступления она должна вместе с ним расследовать, а…
