— Сражаться я смогу.
В этом я не сомневался — дети леса всегда славились своей выносливостью.
Вскоре Эль привел нас к неприметному старинному двухэтажному особняку в центре квартала.
— Дверь должна быть не заперта.
Побратим толкнул одну из створок, и мы оказались внутри просторного, пустого, сумрачного холла. Примерно на высоте двух с половиной милиузлов его с трех сторон опоясывала широкая галерея. А на ней, опершись руками о балюстраду, стоял… Алориэль в компании двух десятков рассредоточенных по галереи стрелков, каждый из которых сжимал в руках длинный устрашающий эльфийский лук. А через перила балюстрады были перекинуты веревки, на которых раскачивались тела четверых эльфов. Увидев их, Эль горестно застонал и закрыл лицо руками.
— Нет! — с отчаянной злостью закричал я и бросился, было, назад, но было поздно.
Дверь захлопнулась за нашими спинами с глухим треском могильной плиты, с внешней стороны с шумом опустился засов.
Алориэль мстительно рассмеялся.
Дидра отступила на пару шагов в сторону, ошарашено глядя на повешенных эльфов, затем перевела изумленный взгляд широко распахнутых глаз на отца. Она словно не понимала, что происходит.
На синих губах Алориэля играла расслабленная, довольная улыбка, а холодный взгляд пылающих глаз был прикован к нашим лицам.
— А вы полагали, я ничего не узнаю? — эльф издевательски расхохотался, отклонившись всем корпусом назад.
В отличие от орков, эльфы никогда не убивали своих врагов сразу. Они наслаждались мучениями своих жертв, как физическими, так и моральными. И сейчас, видя нас загнанными в ловушку, дрожащими от страха в ожидании неминуемой смерти, Алориэль торжествовал.
— Сначала я хотел заставить вас выпить яд, сказав, что дам вам противоядие, после того как Орикс будет мертв. Это гарантировало бы, что вы вернетесь ко мне. Но когда эти изменники связались с Элем, я решил этим воспользоваться. Я знал, что они будут вам помогать. Мои воины проследили за одним из них, и я подготовил засаду. Как вам такая теплая встреча? — и Алориэль снова издевательски расхохотался. — Орикс мертв, или вы даже на это оказались не способны?
— Пошел ты к Оксу! — с ненавистью рявкнул я, сжимая и разжимая кулаки в бессильной злобе.
Но Алориэль лишь презрительно изогнул губы в усмешке.
— Ничего, скоро сам узнаю. Стрелки! Цельс!
Во рту пересохло, ладони покрылись липким, холодным потом. Бесполезно. Все оказалось бесполезно. Алориэль победил.
