- А скажите, отец Аркадий, что выше - жизнь деятельная, как вот в киновии или общежитии или в одиночестве, в затворе или на пустыньке?
- Всему свое время. Новоначальному надо идти в общежитие, чтобы его перетерло. Вон камни на берегу озера или моря бывают угловаты и востры - как попадут в воду, а потом потершись друг об друга так отшлифуются, что как яйцо или шарик становятся. Так вот общежитие перетирает наши угловатости и испытывает наше смирение, терпение, безгневие, нестяжание. А когда все эти добродетели станут нам обычны, тогда только можно устремляться на одиночество, уже в годах, лет к пятидесяти, раньше это только прихоть и суета, и многомнение. А вот, если кто обтерся и с молитвой Иисусовой свыкся, тому можно и даже должно идти на одиночество и готовиться к переходу в мир иной, духовный. Ибо, в чем застану, в том и сужду. Кто, как мудрые девы, всегда будут наготове и в молитве Иисусовой, имеет масло для факела своей души тот и переходит в мир иной готовый и призываемый. Вот о такой-то кончине мы и просим в ектениях: христианския кончины живота нашего, безболезненны, непостыдны, мирны и доброго ответа на страшном судищи Христове. Вот какова молитва Иисусова. Подвизающийся в ней право - бывает смирен, прост, радушен, благостен. Чего же более мы можем желать? Стояло чудное летнее утро. На синем небе горели золотые кресты храмов, белых, розовых, светло-желтых. В яркой зелени деревьев пели птицы. Мирная радость была разлита повсюду.
Я сидел с Ниной Николаевной на балкончике лесной дачи в Нерко-ерви, среди громадных лесов, тянущихся от Куомио на юг, к тундрам Лапландии. Дача стояла одна в дремучем лесу, на берегу тихого озера. Солнце садилось и золотило тихие воды. Я постоянно любовался озером и игрою красок на нем. Утром оно было темно-синее в сумерках рассвета, потом розовое на заре, затем золотое, зеркальное, голубое, к вечеру опять золотое, затем красное, фиолетовое, черное. Голубое небо было безоблачно. Какие-то птички щебетали в лесу. С клумб тянуло ароматом цветов и свежестью озера. Муж Нины Николаевны и дети уже легли спать, только мы оставались еще на балкончике, любуясь сменой красок на озере. Белая ночь царила во всей красоте.
- У Вас так тихо, Нина Николаевна, словно на другой планете или триста лет тому назад, когда народу было мало, не было ни железных дорог, ни автомобилей, ни аэропланов. Но и тогда люди, искавшие тишины, уходили дальше на север, на острова Ледовитого Океана, в Соловки.