Криштиану остановился у дверей пентхауса.
– Добро пожаловать в наш дом.
– Наш дом?
Он улыбнулся.
– Это пока.
Последовав за ним, Холли увидела роскошное помещение, в котором была комната для ребенка, огромная спальня с широченной кроватью и гардеробная.
Через раздвижные двери она вышла на террасу, всю в пурпурных цветах. Горячее итальянское солнца палило на голубом небе. Холли ахнула, любуясь панорамным видом – старыми зданиями и римскими храмами, раскинувшимися на семи холмах.
Подойдя сзади, Криштиану обхватил ее руками, прижавшись носом к ее шее.
– Это так красиво, – прошептала она и обернулась, попав прямо в его объятия, будто это сон.
– Ты прекрасна, моя дорогая, – признался он хрипло. – Теперь ты стала моей женой, и я хочу подарить тебе весь мир.
В течение следующих двух недель, когда Криштиану не работал, они с Холли и сыном исследовали город.
Он настоял на походе по магазинам. Холли возражала, но он убедил ее в том, что в Риме это особенно важно.
Вздохнув, она поддалась, закатывая глаза.
– Хорошо. Поедем за покупками.
И выдохнула с облегчением, когда одежда была куплена, и они могли делать то, чего она действительно хотела, – гулять по городу.
По вечерам они обедали на открытом воздухе в траттории на площади Навона. В свете заката, сидя среди цветов и красивых фонтанов, Холли с тоской смотрела на музыкантов, играющих на террасе, вспоминая собственную давнюю мечту о певческой карьере. Криштиану заметил это и тихо поговорил о чем-то с владельцем траттории.
Через мгновение музыканты взяли микрофон и пригласили Холли выйти на сцену и спеть. Смущенная, она попыталась отказаться, но Криштиану попросил:
– Пожалуйста, сделай это для меня.
Взглянув в его красивое лицо, она не смогла сопротивляться, вышла на сцену и спела старую аппалачскую народную песню акапелла.
Когда песня закончилась, раздались громкие аплодисменты. Холли прошла вдоль столиков на свое место, и один мужчина, представившийся исполнительным директором звукозаписывающей компании, дал ей свою визитку. Смеясь, она показала карточку Криштиану.
– Я поблагодарила его и отказалась. Моя певческая карьера окончена.
– Ты уверена?
Вспомнив кучу унизительных отказов, она кивнула.
– Хорошо. В таком случае ты будешь петь только для меня.
Остаток вечера Холли лакомилась спагетти, пила вино и наблюдала, как ее муж учится держать ребенка. Видя, как удобно Джеку в объятиях отца, она ощущала прилив счастья.
Однако, едва они покинули внутренний двор траттории, Сальваторе пришлось сдерживать толпу зевак и папарацци, которые хотели их сфотографировать. После этого события Холли стала опасаться выходить с ребенком на улицу.
