– Ты думаешь, что я буду плохо обращаться с дочерью? – с неверием в голосе протянул Коршун.
– Я не знаю…
– Ты с ума сошла!
– Когда-то я была уверена, что ты и пальцем меня не тронешь, никогда не поднимешь руку. Как показал опыт, ты легко способен отправить на тот свет даже того, кого, как ты утверждаешь, любил больше жизни.
В горле встал противный ком. С секунды на секунду я должна была расплакаться. Вспоминать все это, окунаться в прошлое… это было тяжело.
– Я… я не буду оправдываться, – заявил Роман, а меня словно окатило ушатом ледяной воды. Я-то думала, а может быть, надеялась, что все будет как раз наоборот. Что Коршун будет стоять на коленях, вымаливать прощение у меня и у нашей малышки…
Наивная идиотка. Он не менялся, и я тоже.
– Я… я не сомневалась, – выдавила ломающимся, дрожащим голосом.
– Ты переспала с братом… я не мог отреагировать иначе… хотя, если бы это происходило сейчас, а не тогда, я бы сделал все иначе…
– Ром…
– Я хочу, чтобы ты переехала на второй этаж.
– Я не буду жить в твоей спальне! Не после того, как ты притащил в нашу постель эту потаск*ху, – прорычала я.
– Займешь любу комнату, что тебе придется по душе. Любую.
– То есть мне не нужно больше обитать в конуре под чердаком? – вспыхнула от злости я.
– Нет…
– Какая неслыханная от тебя щедрость!
– А еще я выделяю тебе личного водителя. Если куда-то будет нужно – только дай ему знать, он отвезет. Но думаю, мне не стоит напоминать о том, чтобы ты не думала сбежать?
– Ты хочешь удержать меня, потому что понял, что все еще любишь или потому что теперь точно знаешь, что под сердцем я ношу именно твоего ребенка? – прямо спросила я.
– И то, и другое, – небрежно бросил Коршун прежде, чем окинуть меня каким-то странным взглядом, а затем, молча удалиться.
Элана убирала коготки только во сне.
Это я понял на второй день после нашей беседы и не задавшегося похода по магазинам. Точнее, на второй вечер.
Упрямица поселилась в пустующей комнате для гостей в самом конце коридоре, в самой дальней комнате от меня.
Ну и ладно. Зато я все равно мог приходить по ночам и любоваться ею.
Как чертов долбанный маньяк, честное слово.
Но иначе не мог.
Приходил, садился на мягкий ковер, постеленный на полу и часами проводил время уложив голову на место, которое было бы ближе всего к уже большому животу.
Руками не касался, боялся разбудить, напугать Элану, поэтому просто любовался молча, стараясь не издавать лишних звуков.
Как бы сильно мне хотелось, чтобы все сложилось по-другому, совсем иначе…
