– Я не верю…
– Ты все еще думаешь, что я никогда тебя не любил? – Да, помню, как выдала это в тот единственный раз, когда Коршун явился в клинику, где меня лечили, чтобы пригрозить мне ужасами, вздумай я сбежать. И была убеждена в этом по сей день. Любимых женщин не били, не унижали, им доверяли, их оберегали.
– Если бы любил – выслушал.
– Что ж… – Рома хмыкнул, сел обратно на кровать и удостоил меня престранным взглядом. – Может быть, я готов выслушать тебя сейчас. Что ты на это скажешь?
– Что поезд ушел.
– И все же? Лучше поздно, чем никогда?
– Это ничего не изменит.
– Ты тысячу раз припомнила мне то, что я не дал тебе оправдаться. Да, это мое упущение. Если я завожусь, то завожусь. Но ты можешь рассказать мне все сейчас. – Как ни странно в его тоне не было ни насмешки, ни издевки, ни злости. Ничего такого. Только искренность.
– Я… – Занервничала. Однозначно. Потому что мысленно делала это ту самую тысячу раз, о которой заявил Рома, а вот на деле это оказалось сложнее. Малышка, словно почувствовав мое напряжение, несильно, но все же толкнулась, заставляя меня нахмуриться. Я укрыла живот ладонями, с трепетом его погладила, а Рома молча за этим пронаблюдал. Внимательно.
– Так что?
– Я… вообще-то я уже не вижу смысла в том, чтобы оправдываться, но если тебе и впрямь интересно, то я могу ответить на этот вопрос. Да, я спала с твоим братом. Но я не понимала, что делала, я была уверена, что это был ты.
– Мы, конечно, похожи, но далеко не близнецы, – холодно отчеканил Коршун.
– Я не в этом смысле, – раздраженно парировала я. – В тот вечер мы ужинали с Растом, все было, как обычно, пока я не почувствовала, что что-то не так. Я… до сих пор не могу до конца объяснить, что со мной происходило, но это была не я и я себя не контролировала. Я мало и плохо, что помню, но я могу сказать точно лишь одно – если я легла с кем-то в постель, то только будучи уверенной, что это был ты. Однако мое сознание на тот момент было… измененным. Как минимум.
– И я должен поверить в это?
– Ну, знаешь ли, твой брат не постеснялся заснять на камеру, как спит с твоей невестой, думаешь, не стоит сомневаться в его благочестии? – слегка повышая голос, спросила я.
– Знаешь… – протянул Коршун, снова вставая и подходя ко мне. – Ростислав не самый хороший человек. Уж кто-кто, а я об этом знаю не понаслышке. Он многое мог учудить. Но только не то, о чем ты говоришь.
– То есть я все еще вру… так? – А чему я удивлялась? Роман всегда слушал и слышал только одного человека – себя любимого.
