Хотя Гарри Голд начал учиться поздно и постоянно отставал из-за разных болезней, он все-таки довольно неплохо учился в школе имени Джорджа Шарсвуда на пересечении 2-й улицы и Вулф-стрит. Однажды учитель разрешил ему проверить экзаменационные работы. Гарри лихорадочно трудился час за часом, улучшая результаты одноклассников, насколько мог подделать их почерк. Он исходил из той теории, что «все должны сдать»; они имеют на это право, заявил он. Перейдя в старшую школу для мальчиков в Южной Филадельфии и набрав хороший учебный темп, он закончил четырехлетний курс за три с половиной года с таким средним баллом, который позволил ему ко дню выпуска попасть в четверть лучших учеников своего класса. За исключением членства в научном клубе, Гарри не принимал участия во внешкольных занятиях. Он не смотрел спортивных игр, не ходил на танцы. Он никогда не хулиганил в классе. Что касается отношений с одноклассниками, то, за исключением одного или двух, которым требовалась его помощь в учебе, он ни с кем не сошелся, хотя и приобрел уважение учителей. Его преподаватели по английскому языку и наукам, к которым он выказывал особый интерес, порой задумывались, нет ли чего-то вроде высокомерия за его гладкими речами. Директор школы Маттиас Ричардс определил странного мальчика одной фразой: «Он был очень тихий и довольно замкнутый, но учился на отлично».
Гарри Голд получил аттестат по окончании школы в июне 1928 года. Лишь двенадцать лет спустя он получил диплом колледжа по выбранному предмету — химии, да и тогда лишь благодаря финансовой помощи советского шпионского аппарата.
Приближаясь к своей цели, как бы медленно это ни происходило, Гарри постоянно, все сильнее и сильнее, ограничивал свое свободное время. Семь из двенадцати лет он поддерживал изнурительный график работы и учебы, учебы и работы. В последние пять лет Голд, будто бизнесмен, которым движет какая-то внутренняя потребность перерабатывать, хотя его предприятие этого не требует, добавил в него тайный график шпионажа в пользу иностранной державы. Еще задолго до того Гарри Голд выжал почти все соки из собственной жизни. Доктор Карл Юнг показал, что некоторые мужчины и женщины становятся шпионами из-за «бессмысленной пустоты своей жизни». Шпионаж на самом деле дал Гарри Голду ощущение собственной полезности, в котором он так отчаянно нуждался. Волнение, приносимое ему трудом ради некоей цели, окрашивало его самые рутинные действия. В какой-то степени его беспокоило понимание того, что большинство знакомых считают его занудой. Когда же он стал вести двойную жизнь, быть занудой стало обязанностью, поскольку лучший шпион — это, разумеется, тот, кто привлекает к себе меньше всего внимания.
