Это я и сама чувствую. Но вот причина подобного состояния какова? Мотивы, в отличие от эмоций, так легко не распознаются. Вернее, вообще не распознаются, о них приходится только догадываться. Ну или верить на слово тому, кто убеждает меня в своих намерениях:
— Признаюсь честно, это мое первое свидание за последние семь лет. Я был в таком нетерпении! Едва смог дождаться момента, когда снова тебя увижу.
— Всего за семь? — не удержалась я от игривого тона. — А до этого сколько их было за-а-а… — многозначительно растянула последнее слово, намекая, что неплохо было бы мне сообщить не только число попыток найти жену, но и возраст.
— Восемь встреч за сто лет, — не стал меня разочаровывать поклонник.
Прозвучало признание очень перспективно. Значит, Ми-Лару двести пятьдесят, он на пятнадцать лет младше моего брата и на девяносто пять старше меня, серьезно подходит к выбору и приглашения не раздает всем без разбора. Если не занижает цифр, конечно.
Однако немедленно выяснять подробности его личной жизни я не стала. Успеется. У нас весь день впереди. И ночь.
Я просто кивнула, принимая объяснение, и коснулась пальцами губ.
Обмен льером для нас сейчас весьма актуален, особенно потому, что нет другого способа усилить восприимчивость организма и правильно определить: сможет ли в будущем возникнуть влечение более высокого уровня, нежели простая симпатия. Прямой контакт через губы был бы, конечно, эффективнее, но позволить его себе могут только влюбленные. А нам этого ждать… долго.
Поняла я это сразу, едва ощутила, как моя ладонь оказалась в теплом захвате сильных пальцев. Отторжения не возникло, но и желания чего-то большего — тоже.
Признаться, меня это расстроило. Я все же надеялась на тот самый чувственный всплеск, о котором с такой нежностью и нескрываемым удовольствием рассказывал папа. Ему одного случайного касания хватило, чтобы определиться и больше не сомневаться в своем выборе. И это притом, что мама совсем не атрионка!
Оставалось надеяться, что к концу свидания восприятие все же изменится и перспективы будут более очевидны. Не зря же нам отведено столько времени на знакомство!
И Ми-Лар определенно не собирается тратить его напрасно.
— Мы куда-то полетим? — Я немедленно заинтересовалась планами, сообразив, что Ми-Лар увлекает меня к лежащему брюшком на песке стандартному боту.
Небольшому, черно-синему — в точности как «Агран», от которого он отпочковался, и потому совершенно не похожему на боты «Дизара». У тех естественная окраска — темно-серая, лишь с легким налетом синевы и белыми разводами. В принципе у всех домов свой цветовой оттенок и рисунок «шкурки». А ведь она еще и мимикрировать может, сливаясь с фоном поверхности.
