– Что ты только что сказал?!
– Я сказал, – стараясь сохранять спокойствие, ответил историк, – что приехал сюда вести важные переговоры с князем Владимиром, а не с его женщиной. Если бы я знал об этом заранее, то взял бы с собой послушниц.
– Ты, я вижу, смелый человек. – Лицо князя исказилось, и он теперь мало напоминал героя сказок. Перед Марселем стоял безжалостный правитель, которому ничего не стоило убить человека. – Не боишься за свою жизнь?
– Людская жизнь – лишь мгновение, тонкая нить, которую может оборвать любой. Однако, кроме мирской жизни, существует еще духовная. Поэтому я спокоен. Убьешь меня – я попаду в рай. Император даже не заметит моего исчезновения. Он найдет себе другого посланника, который впредь будет обходить стороной твои земли, неся знания другим народам. А ты можешь и дальше молиться своим богам и делать вид, что мир вокруг тебя не меняется. Кто от этого выиграет – еще вопрос.
Скрытая угроза, прозвучавшая в речи Марселя, возымела нужный эффект: Владимир сразу остыл и вернулся на свое место, задумчиво почесывая подбородок. Лада же была совершенно спокойной – все это время она с любопытством наблюдала за происходящим и теперь, казалось, даже была немного разочарована тем, что князь не дал выхода ярости. Тем не менее она предпочла не вмешиваться, вероятно не желая лишний раз раздражать мужчину.
– Ты оскорбил меня. – Князь снова заговорил ровным голосом, который сильно контрастировал с той атмосферой опасности, которая царила в зале. – И я должен был бы казнить тебя не раздумывая. Однако я помню и о том, что до сих пор у нас с твоим правителем не было ссор. К тому же посланников у нас не принято убивать, даже если они ведут себя чересчур вызывающе. Поэтому я забуду о твоей дерзости. Ты устал с дороги, тебе следует отдохнуть. Завтра продолжим нашу беседу. Слуги покажут тебе твои покои.
Сказав это, Владимир поднялся и, демонстративно отвернувшись от гостя, подошел к окну. Поняв, что аудиенция закончена, Марсель также встал и на негнущихся ногах вышел из зала. Оказавшись за дверью, он вдруг почувствовал, что его начинает колотить нервная дрожь, и попытался взять себя в руки. Он не был уверен в том, что эта временная отсрочка не простой предлог удалить его из комнаты, чтобы придушить где-нибудь по-тихому. Ученому было известно о том, что русские правители, в отличие от западных соседей, редко когда устраивали показательные казни, предпочитая устранять неугодных так, чтобы потом можно было развести руками: мол, что поделаешь – споткнулся человек на ровном месте и сломал себе шею или в простынях запутался и самоудушил-ся. Поэтому Марсель прежде, чем пройти в отведенную для него комнату, настоял на том, чтобы ему разрешили пообщаться со своими спутниками. Похоже, что сопровождавшему его стражнику не давали никаких распоряжений на этот счет, потому что он с равнодушным видом кивнул и проводил его к выходу…
