Сборник | страница 53
Обстановка, что ни день, меняется. История вслед за литературным сюжетом делает новый непредвиденный виток. Сегодня я получил поздравительную — с Новым годом, с новым счастьем — открытку от одного молодого писателя: «Грядущий спектакль, сдается, превзойдет все виденное, однако летописцам сих событий можно и позавидовать». Не приведи Бог…
Случилось так, что даниэлевская передача, а соответственно эти заметки приурочились ко второй годовщине его смерти: Юлий Даниэль умер 30 декабря 1988 года. Почему же меня все время тянет в анекдот и балаган, и где светлая печаль возвышенного текста? Мы расстались с Даниэлем много лет назад. Мы привыкли жить вместе — на расстоянии. Я не видел Даниэля последние годы, не знал его болезней и старости. Мой друг остался для меня лихим наездником, и, может быть, поэтому, рассуждая сегодня о его повести и судьбе, я невольно впадаю в тон и стиль нашей преступной и веселой когда-то жизни. Мы так привыкли жить на расстоянии, что даже его смерть я иногда воспринимаю как просто далеко отодвинутый горизонт, обратную перспективу, а не что-то окончательное…
Мысли врасплох
Живешь дурак дураком, но иногда в голову лезут превосходные мысли.
Как вы смеете бояться смерти?! Ведь это всё равно, что струсить на поле боя. Посмотрите — кругом валяются. Вспомните о ваших покойных стариках-родителях. Подумайте о вашей кузине Верочке, которая умерла пятилетней. Такая маленькая, и пошла умирать, придушенная дифтеритом. А вы, взрослый, здоровый, образованный мужчина, боитесь… А ну — перестаньте дрожать! веселее! вперед! Марш!!
Жизнь человека похожа на служебную командировку. Она коротка и ответственна. На нее нельзя рассчитывать, как на постоянное жительство, и обзаводиться тяжелым хозяйством. Но и жить, спустя рукава, проводить время, как в отпуске, она не позволяет. Тебе поставлены сроки и отпущены суммы. И не тебе одному. Все мы на земле не гости и не хозяева, не туристы и не туземцы. Все мы — командировочные.
Если бы стать скопцом — сколько можно успеть!
Чтобы не было так обидно жить, мы заранее тешим себя смертью и — чуть что — говорим:
— Пусть я умру, плевать!
Вероятно, за эту дерзость, которая видит в смерти выход из игры, с нас крепко спросится. Природа не дает слишком легких концов наподобие ухода из гостей, когда можно взять шапку и сказать: «ну, я пошел, а вы оставайтесь и делайте что хотите». Вероятно, смерть (даже в виде простого физического исчезновения), как и всё на свете, надобно заслужить. Природа не позволит нам капризничать в ее доме.