Наступила пауза.
– Знаете, друг мой, – весело заметил истец, – меня восхищает ваше нахальство! Одну минуту, пожалуйста! Я говорю это не для того, чтобы поддеть вас или затеять ссору. Я просто констатирую факт, что меня восхищает непревзойденная наглость, которой мог бы позавидовать сам Казакова. Меня не удивляет, что вы якобы «забыли» об отпечатках пальцев. Их сняли до того, как я начал вести свой дневник! Но сказать, что вы о них забыли…
– Ну и в чем же здесь криминал?
– Джон Фарнли не мог забыть таких подробностей. И я, истинный Джон Фарнли, разумеется, о них помню! Ведь Кеннет Марри был единственным человеком на свете, имевшим на меня влияние. Марри и отпечатки пальцев! Марри и перевоплощение! Все было связано с ним! И особенно с его увлечением дактилоскопией, что было в ту пору научной сенсацией в криминалистике. Я знаю, – он замолчал, подняв голову и оглядев собравшихся, – что отпечатки пальцев были открыты сэром Вильямом Гершелем в пятидесятых годах девятнадцатого века, потом благополучно забыты и вновь открыты доктором Фолдзом в конце семидесятых годов. Но английский суд не признавал их законным доказательством вплоть до девяносто пятого года, хотя и тогда судьи сомневались. Понадобились годы споров, чтобы окончательно понять их значение. И при этом вы говорите, что никогда не думали об отпечатках пальцев как о возможном «испытании», предложенном Марри?
– Вы слишком много болтаете, – пробурчал Фарнли, угрожающе надувшись.
– Естественно! Если вы никогда не думали об отпечатках пальцев, теперь вы о них вспомнили? Скажите мне, когда у вас снимали отпечатки, как это делали?
– Как?
– Ну да, каким образом?
Фарнли задумался.
– Прижимали пальцы к стеклянной пластине, – наконец ответил он.
– Чушь! Они были сняты на «Дактилографе» – маленькой книжечке, которая была в то время довольно популярной игрушкой. Маленькая серая книжечка. Марри снял отпечатки пальцев у многих: у моего отца, у моей матери, у кого только мог.
– Погодите! Я помню, что книжечка была… это мы проходили…
– А! Вот вы уже и вспомнили!
– Послушайте, – спокойно произнес Фарнли, – за кого вы меня принимаете? Вы считаете меня артистом мюзик-холла, которому задают вопросы, а он немедленно отгадывает номер строки из книги или сообщает, какая лошадь прибежала второй на скачках в дерби в 1882 году? Вот вы похожи на такого! В жизни случается столько, что лучше не держать в голове всякий хлам! Люди с годами меняются, позвольте вам напомнить!
