И тут же его пробила догадка. Спасение, иначе он не мог назвать то, что произошло.
«Сначала использовала свои женские чары… знаете, есть такие малолетние шлюхи».
«Что такого было в ней, в этой женщине, почему столько лет она травила вас даже из преисподней?»
Его тело оказалось умнее разума. Его тело, обессиленное то ли ядом — каким, к черту, ядом, — то ли немочью, то ли, что вероятнее, все-таки средствами Энни, его спасло, а она не поняла настоящую причину его слабости.
«Вы — смелый, отчаянно смелый человек. Пронесший через всю свою жизнь любовь к недостойной вас женщине».
Снейп невольно застонал, едва себя не выдав.
Энни сейчас притворяется этой недостойной. Рыжей развратницей, и она ждет, что он исполнит свою мечту, пусть Снейп никогда о подобном не думал ни в отношении этой неизвестной девицы, ни тем более Энни. И если он исполнит, ему конец, уже по-настоящему, пощады не будет. Он помнил, что привело Энни к срыву — именно эта соперница, умершая много лет назад и так и не давшая ему никакого шанса. Снейп не знал ее имени, память молчала, и это могло значить, что он на самом деле никогда ее не знал.
Но был и второй вариант — Энни не была сейчас собой, она была этой рыжей и добивалась Снейпа всерьез. Угадать ее намерения значило отсрочить исполнение приговора.
Делать вид, что немощен и слаб, или все-таки постараться и?.. Снейп не знал, что правильнее.
— Поцелуй меня, Сев…
Снейп вернулся в реальность: голый, измотанный, рядом — голая жаркая женщина, водящая рукой по его члену. И тут же Снейп признался себе — она делала это хорошо, и если закрыть глаза, то можно представить, что это кто-то…
— Ох, Сев…
Энни навалилась на него сверху и впилась в его губы. От неожиданности Снейп сжал челюсть так, что прояви Энни чуть больше ловкости и поторопись, она осталась бы с серьезными травмами языка. Пусть она мучила его несчастную плоть, но целоваться с ней он себя заставить не мог.
Энни поняла это по-своему.
— Тебе мешает корсет. Я сейчас.
Снейп не знал, способна ли возбужденная женщина на здравые мысли и точные действия, и не горел желанием это проверять. Он не знал, что с его шеей, и не был уверен, что без корсета ему будет лучше. Но промолчал. Все, что происходило, его воле не подчинялось.
«Сон, который снится в ясный день. Если я зажмурюсь и открою глаза, я проснусь».
Он и сам себе поверил, но это оказалось не сном. Он ошибся.
— Ну же, Сев. — Голос Энни звучал очень по-деловому. — Я не сделаю тебе больно, поверь.
