Пятого августа 2010 года тридцать три шахтера оказались отрезаны от мира на глубине 700 метров в забое шахты Сан-Хосе в Чили. Семнадцать дней в полной темноте, без связи с поверхностью, с запасом еды и воды на двое суток. Семнадцать дней спасатели со всего мира бурили тоненькие проколы в твердом грунте. Семнадцать дней неизвестности и страха, граничащего с сумасшествием.
Люди – не рептилии и не всегда находятся в критической ситуации. Иногда мы хомяки, и наше поведение определяет лимбическая система. Это структуры мозга, лимбом опоясывающие его ствол. Счастье, удивление, страх, отвращение, злость и грусть рождаются здесь, в лимбической системе, это настоящее царство гормонов и нейромедиаторов. Все, что полезно для выживания, окрашивается дофамином в яркие цвета удовольствия: секс, красивый закат, калорийный пончик. Все, что вредно, приводит к понижению уровня этого нейромедиатора и фиксируется в эмоциональной памяти как отрицательный опыт. Смесь серотонина, дофамина, адреналина, норадреналина, эпинефрина заставляет нас не задумываясь открывать холодильник ночью, поворачивать голову в сторону красивой задницы и выходить с парашютом в открытую дверь совершенно исправного самолета. То, что приносит нам удовлетворение, необходимо для выживания. Лимбическая система, или мозг млекопитающего, появилась в эволюции раньше, чем сами млекопитающие, но у рептилий ее нет.
А когда же мы наконец станем людьми? Рептильный мозг добивается результата в доли секунды, вытаскивая нас из опасной ситуации. Лимбическая система вознаграждает мгновенным выбросом дофамина и адреналина. А префронтальная кора способна обрабатывать абстрактное вознаграждение в отдаленной перспективе. Именно она превращает нас из эффективных ящеров и трогательных хомячков в разумного человека. Мы можем вести себя в соответствии с абстрактными идеалами, а не так, как требуют рептильный мозг или лимбическая система. Для реализации в действии посыл лимбической системы должен пройти через префронтальную кору. Она оценивает приемлемость посыла с точки зрения долгосрочных целей.
В итоге префронтальная кора выбирает между «немного дофамина сейчас» и «гигантские объемы этого нейромедиатора в абстрактном будущем при достижении абстрактной цели». Перебор вероятностей вознаграждения невероятно труден: мозг оперирует миллионами известных ему фактов, подключается интуиция, вспоминается накопленный опыт. Все это требует колоссальной энергии. Работа префронтальной коры сжигает четверть всех имеющихся у нас калорий.
