Да, в нашей социальной системе у него есть такие же возможности, как у меня, и есть те же права.
– Тогда что вы здесь делаете? Вы просто согласились с тем, что лучше быть здесь?
Да, но мы можем разделить всех людей на брюнетов и блондинов, богатых и бедных, дураков и умных. Я не таков, как тот человек с улицы, согласен. Но мы проводим политику, согласно которой все работники физического труда должны получить образование ровно по той же причине, по которой его получает интеллигенция.
Мы должны смотреть в будущее. Например, десять лет назад у нас в ЦК партии приходилось по пять-шесть интеллектуалов на двух-трех рабочих, а интеллектуальные различия были очень велики. Теперь у нас 60 членов ЦК, все рабочие, и между ними и нами нет никакой интеллектуальной разницы.
– Ну, эти пришли особым путем.
Да, но их масса.
– Не говорите мне, что 60 человек – это общий случай.
Нет, но я могу привести еще много примеров, характеризующих огромные массы наших рабочих, я много работал среди них, и в массе наши рабочие очень умны.
– Я думаю, что люди большого ума всегда будут сидеть на высоких постах и иметь комфортабельные квартиры, а удел менее умных – улица.
Если вы говорите о материальной компенсации, то это экономический вопрос.
– Ну хорошо, если мы все разбогатели и у всех есть деньги, то кто будет сидеть здесь, а кто будет работать в шахте?
Существует генеральная линия развития. Мы умрем, и новое поколение будет поколением рабочих.
– Да, но кто будет делать грязную работу? Не могут же все сидеть здесь.
Прочтите страницу 309 моей книги «Исторический материализм»[271](Бухарин принес свою книгу, и я прочитал указанные им страницы).
– Но всегда будет некомпетентность.
Боже мой, я этого не вынесу. Ну в таком случае никто не заставит меня доверять моему доктору. Я думаю, что Анатоль Франс был великим писателем, но у нас с Франсом нет общей экономической основы.
Есть более важный вопрос: о диктатуре пролетариата и о ликвидации диктатуры пролетариата.
У нас всегда будут различия в умственных способностях, но когда существует ситуация, при которой большой ученый говорит мне: «Вы должны больше делать в вашей отрасли», в этом нет никакого угнетения.
Мы считаем, что благодаря интенсивному развитию экономических сил нам удастся добиться роста машинного производства без капиталистической конкуренции.
Между двумя рабочими будет такая же конкуренция, как между двумя писателями.
– Вы думаете, что не будет никаких несчастий, разочарований, трагедий?
