В этом здании находилось общежитие для учеников и молодых рабочих (многие из них осиротели во время Великой [Первой мировой] войны), которых советское правительство обучает, чтобы они стали квалифицированными рабочими. Они также вынуждены выдерживать почти монастырский режим. Их ждут ранние или, по крайней мере, регулярные побудки, следование полезным привычкам, усердие на политических, а также практических занятиях. И за всем этим наблюдает местный Совет, который дает им шанс продвинуться в их духовном и нравственном развитии в правильном направлении. «Да разве может католическая церковь сделать больше этого?» – спрашиваю я вас.
Мы обнаружили, что один из ребят находится дома – в длинной, чисто убранной комнате, где стояло в ряд несколько удобных железных кроватей. Это был крепкий смуглый парень лет 16 со светло-карими глазами и вздернутым носом. Он сказал, что приехал из Белоруссии, что его брат работает на заводе в Ленинграде, а его семья слишком бедна, чтобы поставить его на ноги, поэтому его брат позже забрал его в фабричную школу. Он учится на слесаря (4 часа работы и 4 часа учебы в день), получает 22 рубля в месяц и платит 2 рубля в месяц за место в комнате. Каждые три месяца его заработная плата увеличивается, и он надеялся, что через несколько лет будет получать хорошую зарплату – может быть, 200 рублей в месяц. Он писал письмо домой семье, и после некоторых колебаний смущенно согласился дать нам его прочитать. У него был красивый почерк; письмо начиналось словами «Дорогие мои». Он писал, что очень доволен тем, что оказался в этой школе, что условия жизни здесь куда лучше: «Я живу с двумя парнями в большой чистой комнате с центральным отоплением, у меня здесь удобная кровать, на которой спать куда лучше, чем дома на полу». Можно ли удивляться тому, что молодой русский рабочий стоит за Советскую Россию – или что он, скорее всего, будет делать то, что ему велят: если надо, пойдет воевать и умрет за свою родину?
Затем мы посетили несколько симпатичных на вид новых зданий, которые я заметил еще в первый день. Это очень большие бетонные дома, соединенные между собой арками и покрашенные в привлекательные тона; при каждом доме есть большой двор. Рядом находились старые дома рабочего класса старой России, ветхие одноэтажные домишки, буквально распадавшиеся на части. Но внутри новых зданий я столкнулся с уже знакомым русским запахом. Этот едкий запах состоял из «ароматов» капусты, овчины и табака. В трехкомнатной квартире жили две семьи, у них была своя (а не
