.) стоял какой-то предмет, накрытый стеклянным колпаком. «Это что, птичье гнездо?» – спросил я. Оказалось, это терновый венец, привезенный из Иерусалима. При всем своем богатстве и великолепии интерьер собора не отличается вдохновляющей красотой.
Мы проезжали мимо многих интересных мест, например завода резиновых изделий, на котором работают 7000 человек. Миновали мосты через каналы, церкви, широкие проспекты… Наконец мы свернули во двор и оказались в БОКС, которое занимает залы в очень красивом особняке на набережной Невы. После короткой беседы с представителями БОКС мы переехали на другую сторону реки и подъехали к Петропавловской крепости[245]. Сначала мы прошли в старый собор с очень высоким и острым золотым шпилем, где нам показали гробницы царей, правивших последние триста лет, и их жен. Все они выполнены из мрамора и украшены золотыми крестами. Потом мы пересекли заснеженный двор и подошли к разрушенной крепости, стены которой тянулись вдоль кромки воды. Внутри здания идут камеры, – одна за другой, в страшной монотонности. Каждая из них представляет собой большую комнату с каменными стенами и высоко расположенным зарешеченным окошком, в каждой камере – железная койка, железный стол и умывальник в углу В каждой тяжелой железной двери есть узкая застекленная щель, через которую охрана заглядывала в камеру, кроме щели есть также маленькая дверца на петлях, через которую в камеру подавали еду Заключенные в камере были совершенно изолированы, через толстые каменные стены к ним не проникал ни один звук, но они все же находили способ общаться друг с другом, перестукиваясь через стены. Одна из камер применялась для абсолютной изоляции заключенного, так как примыкающие к ней помещения использовались как склады, и потому сидящий в такой камере не мог даже перестукиваться с соседями. Еще одна камера являлась карцером для провинившихся. В ней имелся толстый деревянный щит, который опускали на окно, и заключенный оказывался в полной темноте. В камерах этой крепости содержались Вера Фигнер[246], декабристы и другие знаменитые революционеры[247].
По дороге домой мы проехали мимо самого прекрасного храма из всех мною виденных. Оказалось, что это татарская мечеть[248] с большим конусообразным куполом, оригинально выложенным голубым и белым материалом, напоминающим фарфор. По углам здания возвышаются два миниатюрных конусообразных купола той же работы.
Вечером наши неуемные хозяева отправили нас на оперу «Евгений Онегин», которая, несмотря на хорошую музыку Чайковского, была так скучна, что мы ушли после первого акта. Сюжеты у старых русских опер чрезвычайно пресные. В ресторане под крышей, где мы встретились со своими хозяевами из БОКС, давали представление кабаре. Вовсю гремел якобы джазовый оркестрик, посетители смело пытались танцевать фокстрот и чарльстон. Здесь царил НЭП, и новые буржуа вовсю наслаждались жизнью
